сжал предельно, вспомнив попутно, что мне предстоит неприятный визит к старосте.
— Собственно, это одна из причин, по которой я предпочел бы в ближайшие дни не выходить никуда. Но, похоже, все равно придется, — поморщился я. — А чай еще остался? Сижу на своей кухне и не знаю, что у меня вообще осталось, — внезапно мне стало смешно от всего происходящего.
— Тогда опустошай кухню, — она наклонилась ко мне через стол и чмокнула в щеку. — Это чтобы твое утро тоже было добрым. А я посмотрю газету. Если тебе любопытно, я могу почитать вслух заметку о нас. Если ее написали, конечно.
— О, давай, — я уже наливал чай и собирался выдвигаться в сторону гостиной. Какие тут еще правила приличия — ем, где хочу. — Есть что-нибудь? — спросил я, озадачившись долгим молчанием.
Вместо ответа раздался шелест разворачиваемой газеты, так что я поспешил в комнату и застал Аню у самой двери, углубившейся в чтение газетного разворота.
— Что такое? Ничего не написано? Мы провалились?
— Не-е-ет, — протянула Аня и села на диван, закрыв газету и, прикусив нижнюю губу, посмотрела на меня. — Смотри.
И она развернула первую страницу, где треть листа занимала огромная фотография, которая сразу же привлекла мое внимание. На ней красовалась Аня в великолепном платье. Черно-белое фото не могло в полной мере передать всю ее прелесть, но даже так она смотрелась потрясающе.
— А сам молчишь, — хихикнула принцесса.
— Я засмотрелся на фотографию. Ты отлично получилась.
— Ты тоже хорошо, но ракурс такой, что твоего лица почти не видно.
Я перевел взгляд с Ани на самого себя и понял, о чем она говорит. В момент, когда девушка делала фотографию, я смотрел на принцессу и фото оказалось даже не в профиль — проще было сказать, что фото украшал только мой затылок. Я засмеялся.
— Лучше не придумаешь.
— Заголовок смотри: «Таинственный спутник Анны-Марии» — загадочным голосом прочитала девушка. — «Кто он?» А ты и правда очень таинственный, — она пристально посмотрела на меня, затем вернулась к чтению заметки, но меня уже трудно было увлечь газетой.
Я подсел вплотную к принцессе, коснулся ногой ее бедра, вдохнул аромат волос. Она начала читать вслух, но голос ее действовал гипнотически. Он не давал мне информацию, а только отключал разум.
— «Сегодня, после долгого перерыва, на публике наконец-то показалась Анна-Мария...» — на этих ее словах я прикрыл глаза и вдохнул поглубже. — Дальше они рассуждают о причинах, почему меня так долго не было и почему я вообще появилась здесь, — быстро проговорила принцесса, — Ага, вот: «Компания принцессы оказалась не менее загадочной, чем и само ее появление в театре „Откровение“. Молодой человек, личность которого так и не удалось установить...» — Аня снова повернулась и вырвала меня из моего полугипнотического состояния внезапным вопросом: — Ты, кажется, меня и вовсе не слушаешь?
— Нет, только... — я потянулся к ней, приобняв за плечи и прижал к себе, не зная, что сказать дальше. — Я правда слушал, но вот твой голос, он такой...
— Да-а? — она слегка прищурилась, но не отстранилась.
Я опасался, что вчерашнее предложение больше не действительно, однако, похоже, что все было в полном порядке, разве что я выглядел дураком. Медленно убрал из ее рук газету и, не складывая, бросил на пол.
Аня проводила газету взглядом карих глаз, а потом выразительно посмотрела на меня. Затем позволила моей ладони проскользнуть по ее бедру, все еще без ответных движений. Я обнял ее за талию так, словно делал это в первый раз, робко и неуверенно.
— А вдруг тебе все еще воспитание не позволяет? — не выдержал я напряженного момента.
Аня покраснела, улыбнулась, выждала пару секунд, но затем развернулась ко мне, толкнула, уронив на спину и села сверху, вопросительно изогнув брови:
— Продолжим?
Робость моментально испарилась, и я принялся стаскивать с нее платье, сбросив на пол. Зашуршала газета, на которую упала ткань.
Аня наклонилась и ее волосы щекотали мне шею. Потом выпрямилась и изящно выгнулась. Я любовался ей. Снова, как и прежде, ее фигура сводила с ума.
Хорошо, что в ближайший час поместье принадлежит только нам.
Глава 19. Растущая популярность
— Не хочу, чтобы это прозвучало обидно для тебя, — начал я, ласково проведя пальцами вокруг соска, — но у меня не выходят из головы твои слова про воспитание.
— А что не так с моим воспитанием? — девушка притворно нахмурилась и тряхнула головой. При этом ее грудь качнулась, и я на секунду потерял суть своего вопроса. — Ах ты, — рассмеялась она, заметив, куда я смотрю.
— Я всего лишь вспоминаю первые дни после нашего знакомства. Когда ты проявляла некий интерес.
— Я проявляла?! Ты начал первый! — воскликнула Аня. Я не услышал в ее голосе ни сердитости, ни возмущения, а потому продолжил:
— Вроде бы как. Нет, ты мне сразу понравилась, но я не ожидал, что все случится так быстро. И... короче говоря, мне просто кажется странным, что, когда мы были совсем незнакомы, ты вела себя... иначе.
— Иначе? — вот теперь ей уже стало не до шуток.
— Проявляла, м-м-м, большую напористость, что ли. И еще раз, — поспешил добавить я, — ни в чем не хочу тебя обвинять, не посмел бы даже. Но я считаю это несколько странным и хотел знать, что ты по этому поводу думаешь.
— Я как-то не думала об этом. Никогда не задумывалась.
— Может, если подумать хорошенько, мы сможем сделать какой-нибудь важный вывод? Может, дело было вовсе не в тебе? И когда тебя отправили насильно лечиться, тоже избавлялись не от каких-то неведомых болезней, а от тебя самой?
— Мне кажется, ты спешишь, — Аня положила свою ладонь поверх моей как раз в тот момент, когда я поглаживал ее по бедру. Маленький шрамик, что она показывала мне, оказался как раз под пальцами. Еще одно доказательство, что передо мной никакая не подделка.
— Хорошо, извини. Я не буду делать ненужные выводы. Просто подумай сама над моими словами. Когда и как все это началось. А если ничего не вспомнишь — не страшно. Мы все равно разберемся в происходящем, — теперь я ощутил острую необходимость как-то выплыть из мрачноватой темы, что я выбрал
