Подаюсь вперед и прикрываю ему рот ладонью, чтобы замолчал.
— Марк, прекрати называть Курта чужим ребенком для меня! Всё твое станет моим. Уже стало. Я принимаю тебя, твою жизнь, твоего ребенка, твою новую страну. Я даже буду говорить на этом ужасном языке, что ж поделать!
— Немецкий не так и ужасен, либхен, — говорит он вдруг улыбаясь. Называет каким-то непонятным словом.
— Либхен? Это что?
— Любимая, Карина, любимая, — Марк нежно гладит меня по щеке пальцами, тянется к губам.
— Значит, я буду фрау Фишер? — приподнимаю бровь, свыкаясь с новой реальность. — Фрау Фишер, а что? Звучит неплохо. М? А ты будешь герр Фишер.
— Правильнее говорить херр, — поправляет меня Марк, вызывая приступ смеха. Знаю, что это нервное, но не могу остановиться. Отсмеявшись, нахожу себе пристанище в уютных объятиях Марка.
— Скажи еще что-то по-немецки, — прошу тихо, обнимая его и слушая размеренный стук сердца. Мне так хорошо, как никогда не было. Готова полететь с ним в космос и век прожить на орбитальной станции. Ведь это мой мужчина. Только мой.
— Давай я лучше скажу по-русски, чтобы ты поняла. Карина, я люблю тебя. Я любил тебя с юности и не переставал. Ты вздорная, взбалмошная и горячая, яркая и настолько красивая, что я порой не верю, что ты можешь меня любить.
— Марк, когда ты перестанешь вспоминать те времена? Я была такой глупой. Так много не понимала и упустила наш шанс быть вместе, а теперь мне это постоянно аукается, когда ты говоришь, что хочешь избавить меня от себя, как от какого-то груза. Давай договоримся, что это будет наш последний разговор на эту тему.
— Я не против, Карин, серьезно. В моей голове, наверное, не меньше тараканов.
— А мы их прогоним, проведем дезинсекцию.
— Решено, а вообще предлагаю поменьше говорить, а побольше…
И мы действительно больше не говорим, по крайней мере следующие десять минут, потому что наши рты заняты. И весь мир исчезает.
Эпилог
— И вон он говорит мне: «Ника, ты выходишь замуж за Волошина, или я тебя лишаю всех карточек и машины». А я ему такая: «Да господи, лишай. Чтобы я? Да вышла замуж за этого старикана с морщинистой жо…»
— Ник… — кошусь на Курта, который с серьезным видом разгуливает по террасе с маленькой двухлетней Хеленой.
— Пф! Твой старший сын так толком и не научился говорить по-русски, плюс нас не слышно, — успокаивает меня подруга, приехавшая в отпуск к нам в Мюнхен. Спустя четыре года могу сказать, что совсем не жалею об этом переезде, только дико скучаю по подруге, ведь здесь я пока ими не обзавелась. Люди в Германии другие, не такие душевные, как в России.
— Он понимает по-русски, я стараюсь с ним часто говорить на нем, но ему, конечно, проще на немецком.
— Ой, слышала я вашу извращенную речь! «Дай мне, битте, айн цвай драй кофе», — пародирует она наше повседневное общение, а я смеюсь от души. Подруга не меняется. — И, короче, я решила сбежать к тебе и подумать о ПМЖ в Германии. Надоело, что отец при каждой деловой сделке пытается заставить меня стать разменной монетой, ну, типа вот вам лишние десять процентов и еще дочку в придачу.
— Но как ты будешь жить? Без денег, Ник, серьезно?
— Зачем без денег? У меня есть накопления. Что ты, думаешь, я не зарабатывала ничего? Во-первых, у меня бьюти-канал в инсте, он приносит приличное бабло. Во-вторых, я заранее знала, что он заберет карты, и практически их опустошила.
— Да, кстати, спасибо, что помогала маме оформить страничку для ее кулинарных деликатесов. А то она меня терроризировала во время беременности, мол, мне же всё равно нечем заняться, а я ничего не успевала.
— Ой, ерунда, — Ника машет рукой, — твоя мама — просто душка. Кто бы знал, что такой бизнес развернет. Она теперь у многих рестораторов на хорошем счету, а один к ней даже подкатывает. Ну, такой, Зеленский. Слышала?
— Нет, она ничего не говорила.
— Ну вот, видишь, вы с мамой отлично сепарировались друг от друга. Ой, кто это у нас тут? Моя милая Хеленочка, иди к тебе Нике.
Нянчится с дочкой, тиская ее на руках, а я умиляюсь этой картине. Курт же бежит по двору к отцу, который паркуется на своей машине. Иду встречать любимого мужа, моего идеального мужчину, ну, может, не совсем идеального босса, но самого лучшего на свете для меня человека.
— Карин, я пойду к Себу? — отпрашивается у меня Курт, обращаясь по имени. Я не просила и не требовала, чтобы звал меня мамой, мне было достаточно, что у нас сложились добрые родственные отношения, и, когда я его отпускаю, убегает, довольный, играть в какие-то свои мальчишеские игры к соседу напротив.
— А ты уроки сделал? — строго спрашивает Марк, на что мальчик кивает.
— Скоро твоя подруга уедет? — интересуется мой муж, ловя меня у входа в дом. — Ника мне нравится, но хочется уже побыть наедине с женой. Отдадим бабушке детей и… — целует меня в место под ухом, и я со смешком отстраняюсь и ловлю влюбленный взгляд мужа.
— Ну пусть еще немного погреется у нашего семейного очага. У нее проблемы с отцом. И нет личной жизни.
— Такая красивая — и нет парня? — удивляется Марк. — Что с ней не так?
— Красивая? — приподнимаю брови, ревниво глядя на него.
— Ну, просто как факт. Ты, конечно, красивее намного.
— Даже с этими лишними кило после родов? — спрашиваю с намеком.
— Твои лишние кило заставляют меня быстрее возвращаться с работы. Они тебе очень идут. Пожалуй, запрещу тебе худеть!
— Херр Фишер, а как же равноправие полов? — подмигиваю ему. — Запретит он!
— Хорошо, тогда попрошу тебя не худеть, так пойдет?
Обнявшись и с улыбками заходим в дом, а Ника стоит в гостиной с телефоном и с кем-то ожесточенно ругается.
— Не звони мне! Больше никогда не звони!
— Что-то случилось? — спрашиваю с беспокойством, наблюдая, как моя маленькая принцесса ковыляет к отцу, а тот подхватывает ее на руки и кружит. Они радостно смеются, а я улыбаюсь, чувствуя охватывающее меня счастье.
— Что случилось? Я тебе скажу что! — бушует подруга. — Мне срочно нужно вернуться в Россию!
— Не завидую я ее мужу, — по-доброму улыбается Марк, обнимая меня, когда Ника фурией уносится собирать вещи.
— Наверное, раньше так можно было бы сказать и про меня, — задумчиво говорю я, рассматривая темнеющее небо.
— Что ты имеешь в виду? — удивляется Марк.
— То, что каждый человек кажется нам не таким, какой он есть на самом деле. Ника хорошая, но ей ужасно не везет в любви. Никто не хочет ее рассмотреть по-настоящему.
— Рассмотрит, обязательно рассмотрит, — обещает мне Марк, а сам обнимает со всех сил. — Ведь мы же рассмотрели друг друга. Просто не пришло ее время.
