ней лично, без свидетелей.
— Мем, сюда нельзя — возмутилась кобылка-охранница которая стояла на лестничной площадке.
— Пс — шикнула на нее я и бедняга рухнула со ступеней, попутно пересчитав их своей попкой.
Ничего, после рассчитаюсь с ней за попорченную задницу.
Подойдя к посту Смотрительницы я была полна слепой ярости, которую нужно было срочно куда-то выплеснуть. И мне было полностью плевать, кому не посчастливиться попасть в данный момент под мое горячее копыто. Я стукнула кнопку своим копытом и проскользнула внутрь используя телепортацию. Кобылица аж подпрыгнула, когда я оказалась у нее за спиной.
— Серана? — произнесла она заикаясь.
— Какого хрена?
— Что?
— Какое право ты имеешь ставить на своих подопечных такие опыты.
— Я лишь выполняю при… — ее морда встретилась с моим копытом.
— Приказы она выполняет, а рада-ли ты этому?
— У меня не было выбора.
— Лгунья, выбор есть всегда. Каков процент выживаемости у тех кобыл, которые прошли через эту операцию?
— Одна из десяти — прохрипела единорожка. Одна из десяти, я была поражена услышанному. Это значит что… о Богини.
— Вы обязаны перестать делать это.
— Но в Руководстве прямо сказано…
— Да насрать на руководство. Я ведь тоже Смотрительница, и понимаю каково тебе, на твоих плечах огромный груз ответственности за жизни всех пони которые обитают в Стойле. Так зачем ты продолжаешь истязать их?
— Так велит руководство.
— В моем руководстве тоже сказано, что мы обязаны мочить все что движется, как по факту мы ничем не лучше рейдеров.
— Но…
— Но мы не делаем этого, и прекрасно живём. Прекрати это, спаси тех несчастных кобылок, которых ещё можно спасти.
— Но в Руководстве сказано, что нам запрещено покидать Стойло до распоряжения руководства Стойл-тек.
— Да забей ты на руководство. Оно сразу было не действительным, с того самого дня как Стойло запечатали.
— Я не могу, слишком долго я…
— Стойл-тек больше нет. Ты что готова здесь сидеть до тех пор, пока кто-то не поднимет бунт? Тогда будет пролито много крови, я видела такое миллионы раз, и мне это совершенно не нравиться.
— Я связанна клятвой. Я поклялась, что не при каких обстоятельствах не вскрою Стойло без команды с верхушки.
— Тогда мне придется сделать это самой — прошипела я. — Мейнфрейм Стойла Двести Шесть, приказ нулевого уровня, вскрыть главный и запасные входы в Стойло, начать процесс вывода резидентов на поверхность.
— Нет, они ещё не готовы. Мейнфрейм Стойла Двести Шесть, отклонить приказ. — Однако команда не подействовала, да и не могла она подействовать, так как приказ нулевого уровня можно сказать исходил от самих Принцесс, а их приказы в разы важнее приказов Смотрителя. — Почему, почему он не слушается? — испуганно озиралась Хризаниум Вальс.
— Стойло будет распечатано, а вам настала пора выйти из душного комплекса — ответила я.
— Ты всех нас убьешь — пропищала Вальс, — она убьет всех нас.
— Никто вас не убьет — прошептала я, — я этого не позволю.
— Нет?
ВНИМАНИЕ. ИДЕТ ПРОЦЕСС РАСПЕЧАТЫВАНИЯ СТОЙЛА.
ВСЕМ РЕЗИДЕНТАМ БЫТЬ ГОТОВЫМИ.
НАЧИНАЕТЬСЯ НОВАЯ ЖИЗНЬ.
ДА ПОМОЖЕТ ВАМ СЕЛЕСТИЯ.
Стойло было опечатано практически два с половиной столетия, так что в общем-то я не была удивлена тому, что у большинства пони за эти годы жутчайшей пропаганды выработалась фобия поверхности. Я понимала что распечатав Стойло, я стану для одних героиней, как для других настоящим врагом, врагом который обречет их на верную смерть. Так было всегда, у каждого поступка две стороны крышечки: с одной стороны ты видишь мусор, который без зазрения совести ты выбросила-бы на помойку. С другой стороны это вещь, которая поможет тебе пережить ещё один день, так как ты можешь обменять эту крышечку на еду и медикаменты, или оружие и патроны. Так и с поступками, с одно стороны ты спасаешь поселение или заканчиваешь гражданскую войну, однако всегда будут не довольные тобой, и лишь тебе одной решать, по какому пути пойдешь ты.
Я знала этот пункт, у меня на копытах был прекраснейший опыт такого рода дела. Дарительница Света, Охранница, Министерская Кобыла… список можно продолжать бесконечно, да что там, я сама была одной из таких вот героев, героев которые вершили деяния и после были восхвалены одними и ненавидимы другими. Быть героем означает быть постоянно освистаемой огромным количеством ныне живущих и их потомков, так как в большинстве своем, ты несёшь поломку всего того, чего они смогли достичь.
— Стойло будет открыто — произнесла я, — у вас будет достаточно возможности, дабы найти себя в этом мире. Я дам вам инструкции, покажу, как превратить Стойло Двести Шесть в процветающий город.
— Ты понимаешь что случиться, если кто-то познает о целом городе в котором живут одни кобылы?
— Не беспокойтесь об этом, я все улажу.
— Ты готова пожертвовать своим временем ради нас? — голос Вальс дрожал.
— Да. Я готова пойти на это, ведь если-бы я не пришла сюда, ваше стойло пало, как и многие другие.
Тем временем все входы ведшие в Стойло были вскрыты и кобылки жившие в течение двенадцати поколений в полной изоляции наконец смогли вдохнуть воздух пустоши. После жизни под землёй, в течении долгих поколений, воздух поверхности казался кобылкам невероятно свежим… пьянил. Однако им предстояло теперь найти себя в этом новом для себя мире, то что ранее было Эквестрией, теперь было поделено на зоны, которые контролировались группировками и некому не известная группа кобылок, могла превратиться в лёгкую добычу.
Я давала себе отчёт за свои деяния, я была готова к тому, что меня многие возненавидят. Многие были готовы разнести Блекджек в пух и перья, даже спустя через десять лет после того, как она перестала быть той, кто спасла мир от настоящего демона. Даже спустя десятилетие, ее по прежнему ненавидели, пытались убить. А какова моя судьба? Быть ли мне запомненной как ту, кто помогла восстановить мир, или меня запомнят той, кто привела его в первобытное состояние? Возможно, возможно что ответ я так никогда и не узнаю,
Я вышла к входным дверям, которые вели в Стойло Двести Шесть. На входе стояло множество кобылиц и кобылок различных возрастов и внешности. Многие из них видели небо впервые, а кто-то видел его на картинках и слышал о нем из рассказов, которые дошли до текущего поколения спустя годы, в виде легенд и преданий. Теперь им предстояло освоиться в этом новом мире, в мире, в который я выкинула их без возможности избежать того, что нависало над ними.
Я ощущала себя максимально виноватой, виноватой за то что не посоветовалась с подругами. Однако мое
