но это не важно. Мы укрепили стены, окна, развели огород, налаживали быт, торговые связи с Самвелом, и до десятого уровня нам было ох как далеко. Но знаете, что случилось потом? — Я выждал театральную паузу и продолжил. — Приехал один ублюдок и врубил музыку рядом с нашим домом. На шум сбежались тысячи зомби, в итоге практически все погибли. А те, кто выжили заперлись в подвале и ждали своей участи, пока не приехали люди Креста и не забрали нас в плен. Да, всё это случилось после эволюции системы, но уничтожил наш лагерь именно человек.
— Не пойму, к чему ты ведёшь. — Облокотившись о стол мэр внимательно уставилась на меня.
— А веду я к тому, что даже если бы вы не улучшили свой навык, рано или поздно пришел бы Крест вместе со своими людьми. Кстати, пока мы были в плену он захватил автобазу и начал чинить бульдозер. Сможет бульдозер сломать вашу стену? — На автомате я закинул удочку, нужно разобраться с Крестом и его шайкой пока это возможно. — Думаю да, а если так, то вам нужно думать о будущих опасностях, а не переживать о ушедших. Считайте, что они были обречены, выжили лучшие. — Мои аргументы были интересны, но явно не попадали в болевую точку мэра. — К тому же, если бы вы сумели спасти всех, то что бы началось на таком крошечном участке безопасности? Я не знаю сколько у вас запасов, но уверен, что сколько бы их не осталось сейчас, двадцать тысяч человек за считанные недели сожрали бы всё до крошки. А потом бы начались голодные бунты, а может и каннибализм.
— Я это понимаю, но всё же…
— Всё же вы живы. И ваши люди живы. Только это имеет значение. — Жестко оборвал я очередную попытку напасть на саму себя.
— Ладно. Психолог хренов. Может ты и прав. Просто мне сложно привыкнуть к тому, что каждый день теряешь тех, с кем ещё вчера близко общался. Что ты там говорил насчёт бульдозера? — Успокоившись спросила она.
— У Креста не сегодня, так завтра будет свой бульдозер. А ещё у него есть кузнец, который может этот бульдозер заварить сталью со всех сторон, всё что останется сделать потом, так это завести махину и направить её прямиком на забор. А дальше зомби сами зачистят ваше поселение.
В комнате повисла гробовая тишина. Елизавета Павловна смотрела в одну точку перед собой размышляя о сказанном. Киса стоял у шкафа и смотрел на папки, а Иван медленно сполз со стула и рухнул на пол. На стуле осталось красное пятно.
— Диман, чёт мне не хорошо. — Лицо друга побледнело.
Я потрогал футболку Ивана. Насквозь мокрая от крови. Долбанная чёрная ткань на ней совершенно не видно крови! Елизавета Павловна вытащила рацию и коротко отдала приказ «мед бригаду в мой кабинет, живо!». Задрав футболку, вверх обнаружил пулевое отверстие чуть выше печени. Выходного же отверстия не наблюдалось. Сука. Пуля ещё внутри.
В кабинет влетели люди в белых халатах. Один очкарик, и две женщины в районе сорока. Увидев Ивана тут же, рванули к нему.
— В сторону! Включите свет! — От очкарика полетели команды как из рога изобилия. Он поковырялся в ране, а спустя пару минут констатировал. — Пуля засела ребре. Операционной у нас нет, поэтому достать её я не смогу. Обработаю рану и будем надеяться, что пуля обрастёт соединительной тканью.
— А если не обрастёт, — нервно спросил я у очкарика, хотя знал ответ.
— Если не обрастёт, то скорее всего начнётся некроз тканей и тогда он не жилец. — Буднично поведал лекарь и поправил очки окровавленной перчаткой.
— А шприц у вас есть?
— У нас этого добра навалом. Но он тут не поможет.
— У меня есть навык, могу изменять состояние неорганических предметов. Расплавлю пулю, а потом высосем металл шприцем.
— Ну если шприц не расплавится, то давай попробуем. — Меланхолично ответил лекарь и полез в сумку за пяти кубовым шприцем.
— Не расплавится. — Я присел рядом с Иваном и сконцентрировался на ребре, в которое вошла пуля.
Очкарик ковырялся в ране водя шприцем из стороны в сторону. Свинец серой лужицей скапливался внутри пластмассовой ёмкости, чтобы через секунду быть вылитым на кусочек бинта, лежащего на полу. Процедура заняла пять минут, после чего врач заявил:
— Ну всё, больше там ничего нет, если что и осталось, то уже шприцем не выберешь. Так-то свинец токсичен, но мы сделали что могли. Сейчас рану обработаю и отнесём его в лазарет. Антибиотиков у нас нет, будем надеяться на его иммунитет.
— И какие у него шансы? — Дрожащим голосом спросил Киса.
— Либо поправится, либо к богу отправится. — Врач меланхолично делал своё дело походя отдавая указания и пытхя отвечал на наши вопросы.
Через десять минут принесли носилки, охранники помогли погрузить на них Ивана и вытащили его из кабинета. Елизавета Павловна достала из стола начатую бутылку коньяка и плеснула нам в уже остывший чай.
— Что за день сегодня? Берите. — Я хотел отказаться, но напор мэра удивлял. — Слышь, давай без вот этого. И мне и вам будет полезно, сбросить немного напряжения. Да и от пятидесяти грамм ничего не будет.
Киса тут же схватил кружку и чокнулся с мэром присев на край стола.
— Да Дим, когда женщина просит, грех отказываться.
Киса расплылся в улыбке, вот засранец. Ладно всё что мог я уже сделал, дальше дело за Ваней. А мы похоже будем налаживать связи. Чокнувшись, я влил в себя холодную жидкость, которая моментально согрела изнутри. А тут точно коньяк? Как-то жестко пошло, как будто самогона хряпнул.
— Закусывайте, — Елизавета Павловна, кривясь занюхнула рукав как прожжённый алкоголик и пододвинула к нам чашку с бубликами. — Для друга вашего сделаем что сможем, но от помощи вашей не откажемся.
— А мы своей помощи ещё не предлагали, — сказал Киса, запихивая в рот очередной бублик.
— Да у вас и выбора особого нет. Можем вас вместе с другом выкинуть за забор, будете там сами его лечить, а можем сделать вид что у нас взаимовыгодное сотрудничество. Тогда будем дружить и уважать друг друга. — Парировала Елизавета Павловна.
— Понял, — ухмыльнулся Киса и плеснул себе порцию горячительного.
— Ближе к делу. Какая помощь нужна? — Снова вмешался в диалог я, не люблю вот эти хождения вокруг да около.
— Да нам надо то не много. — Замялась госпожа мэр.
— Ага, нужен свет в оконце и чтоб кончилась война. Понял. А от нас то какая помощь нужна?
— Ну ты лошадей не гони. Сейчас всё обсудим. — Елизавета Павловна явно
