лимон, поэтому проверяю замки и плетусь в свою спальню.
В холодильнике ждет ужин, но сейчас перспектива поесть не вызывает никаких чувств. Почти ничто не вызывает.
Ныряю под одеяло, щелкаю свет.
Как дура лежу, пялясь теперь в темноту. Спать мне тоже сложно. Жить как-то резко стало сложно.
Постоянно жду чего-то. Только плохого, если честно.
Закрываю глаза, начинаю считать свои грехи, когда веки озаряет вспышка. Не сомневаясь ни секунды, тянусь за телефоном.
Это Айдар.
«Когда-то ты хотела быть моей шпионкой. Можем попробовать»
Будь я более наивной, могла бы убедить себя, что это шаг навстречу. Предложение. Заигрывание.
Но жизнь меня не щадила, поэтому я знаю: нет.
Это мое наказание.
Айдар решил, что игра началась.
* * *
Я всегда мечтала о тихой, счастливой, размеренной жизни. Не обладала особыми амбициями, скорее боялась, чем жаждала чтобы мне завидовали.
Перед сном в детстве я рисовала себе картину жизни в любви и понимании, а не приключения, достижения, виражи и кульбиты.
В браке с Айдаром всячески избегала участия в публичной, опасной стороне его жизни. После — вообще залегла на дно. Теперь же еду на своей машине по трассе в сторону областного центра.
На часах — одиннадцать ночи. Сафи ночует у Аллочки, а у меня… Задание от Салманова.
Он скинул мне адрес, на который нужно заехать, найти человека, забрать у него кое-что и привезти в злосчастную гостиницу.
Если мыслить трезво — это вопиющая наглость. Очередная демонстрация его ко мне презрения.
Мне нужно было послать Салманова к черту, но что это даст, кроме повода воплотить в жизнь угрозы?
Во мне клокочет. Чувств катастрофически много. Я злюсь, наверное, отчасти просто чтобы не так бояться.
А еще убеждаюсь, что он — ужасный человек. Я люблю ужасного мудака. Я и сама не святая, это понятно, но он… За гранью.
Надо было сшить штанины. Между собой и снизу. Пусть бы грохнулся. Может хотя бы так мозги на место встали. И душа туда же.
Но когда думаю об этом — кровожадность сменяется стыдом. Это же я ему душу вывернула.
Как бы там ни было, я ему. Он мне.
Два сапога пара…
Мне снова стоило бы взять такси, но я столько не зарабатываю, да и по трассе ночью мне как-то спокойней на своей машине, а не с кем-то непонятным. Мне даже геолокацию сбросить некому…
Просить помощи у Леши было бы скотством. Он спит, наверное. Да и сколько можно им беззастенчиво пользоваться?
Поэтому еду сама. Медленно, уверенно. Справляюсь с чувствами. Пытаюсь относиться к происходящему просто как к работе. Ведь редко кто прямо-таки любит свою работу. Прямо-таки в восторге от любого поручения начальства. Вот и я так.
Еще и начальство у меня с придурью. Обожаю его…
Внимательно слежу за картой и прислушиваюсь к рекомендациям навигатора. Он приводит меня к зданию одного из немногих ночных клубов нашего областного центра.
Когда паркуюсь, ручки дрожат. Ладони потеют. Вытираю о джинс. Кое-как отстегиваю ремень безопасности, смотрю на откровенно пугающее здание и несколько группок рядом с ним.
Это молодежь. Мои ровесники, может быть постарше и помладше.
Они смеются, курят, общаются. Гибкие, развязные, беззаботные. Уверена, никто здесь не по приказу. Никто не оставил маленького ребенка, чтобы исполнить чужую прихоть.
Только я.
Впервые попаду в ночной клуб, Аллах. И вот нужно оно мне? Нет, конечно.
В юности в подобные места не тянуло. Они ассоциировались у меня с развратом и опасностью. До корней волос была хорошей девочкой. Не могу сказать, что сейчас все иначе, но выбираю не я.
Выхожу из своего островка безопасности — любимой машинки. Хлопаю дверцей и ставлю на сигнализацию.
Чувствую себя белой вороной. Во мне нет ни намека на роскошь. Ни крупной бижутерии в ушах, ни массивных колец на пальцах, ни платья в блестках с глубоким вырезом и короткой юбкой. Ни кожи. Ни сеточки.
От меня даже духами не пахнет.
Я в джинсах, футболке, кедах и с кучей детских запретов в голове, которые Салманов заставляет переступать.
Я даже не знаю, как здесь платят. Как внутрь попадают. По приглашениям? Или сунуть купюру охране? Или здесь какая-то касса есть?
Медленно движусь в сторону входа, смотря не по сторонам, чтобы волноваться меньше, а в свой телефон.
Я здесь по делу. Быстро возьму то, что Айдар сказал, и уеду. Ему отдам — и домой.
Хочу домой, Аллах. Просто хочу домой…
«Я на месте. Как найти нужного человека?»
Отправляю и бывший муж тут же появляется в сети.
У каждого свое развлечение на вечер. Ненавижу его. Ужасно ненавижу.
«Сядь на баре, человек сам тебя найдет»
Мне так не нравится его ответ…
Даже торможу, читаю несколько раз…
От мысли, что какой-то незнакомец «сам меня найдет» мороз пробирается под одежду. Меня не нужно искать. Меня нужно только оставить в покое.
Я заслужила.
Но это разговоры ни о чем. В конце концов, сама детей с ним захотела, Айлин. Сама отнеслась легкомысленно. Сама поверила в лучшее.
Вот и расхлебывай теперь.
Блокирую телефон, сжимаю в ладони и подхожу к охране.
Как ни странно, меня пускают. Не менее странно, что я чувствую благодарность.
Точно знаю, что мое «не получилось, Айдар», Салманов не воспримет.
Сделай так, чтобы получилось. Флешку же подсунуть получилось…
Его голос звучит в ушах, перебивая громкую музыку.
Я захожу в помещение, миную гардероб, иду на звук…
Нервы давно ни к черту, поэтому поймать волну и получить удовольствие от клубной музыки я не могу. Мне хочется скривиться и заткнуть уши. Вхожу в зал. Температура здесь даже выше, чем на улице, громко, очень много людей.
В глубине и на втором ярусе — столики. По центру — танцпол. А мне нужен бар. Чтобы добраться — придется все обойти.
Я зачем-то набираю в легкие побольше воздуха и задерживаю дыхание, пробираясь в нужную мне сторону. Как будто нырнула и держусь под водой. Чтобы не захлебнуться. Только не водой, а паникой.
Перед глазами мелькают вспышки, от висков отскакивают рваные биты.
Особенно сильно я боюсь клубов после случившегося с Бекиром. Он попробовал. Ему понравилось. Он заигрался.
Я не хочу иметь ничего общего с местами, которые дарят слишком острые ощущения.
Сажусь на неудобный барный стул, заказываю просто сок, потому что сомневаюсь, можно ли занимать здесь место, ни за что не заплатив.
Снова костерю Айдара и пишу ему.
«Я на баре»
«Ок, жди»
Кусаю губы, печатаю: «да пошел ты!!!» и, конечно
