ошиваются два каких-то подозрительных типа. Они всё время наблюдали за подъездом и старались быть незаметными. Но я за все минувшие годы развил в себе наблюдательность, и сразу их приметил. До меня даже донеслась фраза одного из этих людей:
— Точно тебе говорю. Хозяйка сказала, что это здесь! Теперь главное — заставить ее подвеску принести. Хозяйка уверена, что подвеска у неё — она её открывала, а наша госпожа сразу всё и почувствовала!
Потом к ним присоединилась какая-то женщина (к сожалению, с того места, где я был, её лица мне рассмотреть не удалось). По поведению всех трёх я понял, что женщина — главная. Я не знал, что предпринять. А Альбертина как раз в это время вышла из подъезда, хорошо хоть, что без ребенка. Преследователи окружили принцессу и стали о чём-то с ней говорить. Слов я расслышать не мог, но голоса были резкими и злыми. Я видел, что бедняжка испугалась, а ещё на её лице читалось удивление, нет, скорее даже изумление. Я уже направился из моего укрытия, чтобы помочь принцессе, как эти трое вдруг отступили от Альбертины, а она быстрыми шагами скрылась в подъезде. Трое преследователей никуда ее ушли, они явно ждали. И вскоре из дома снова вышла Альбертина. Она что-то сжимала в кулаке. Поджидавшие её люди быстро и в полном молчании затолкали её в машину, на которой приехали, и та умчалась. Я стоял, как громом сражённый. Столько лет я незаметно оберегал принцессу, и вот, буквально за несколько минут всё пошло насмарку.
Случившееся оглушило меня, лишило способности соображать и принимать решения. Первым моим порывом было вернуться в наше королевство и как можно быстрее оказаться перед Пророчицей. Я не сомневался в том, что она знает о случившемся, как и в том, что она будет мной недовольна. Но только она могла дать мне совет, дать надежду на то, что, возможно, ещё не всё потеряно.
Я устремился, было, к тому заброшенному зданию на окраине, в подвале которого был скрыт тайный проход. Но в это время в моей голове внезапно возникла новая мысль: вдруг принцесса Альбертина вернётся одна или с той таинственной троицей? Не нужна ли ей будет в тот момент моя помощь? А принцесса София? Не должен ли я сейчас охранять хотя бы её?
Как ни хотелось мне услышать мудрые наставления Пророчицы, я решил сдержать свой порыв хотя бы до утра. Всю ночь простоял я около дома, где ещё так недавно мирно и счастливо жила принцесса Альбертина. Но, увы, никто не появился. Зато утром, когда только начало светать, из дома вышел твой отец, Софи. В одной руке он нёс сразу две вещи: небольшой чемодан и портфель (что, конечно, было неудобно, портфель то и дело выпадал из его руки), а другой рукой он неловко прижимал к себе плачущего младенца, тебя, Софи. Тебе, должно быть, совсем не нравилось, что, ни свет, ни заря, тебя куда-то тащат.
Твой отец огляделся по сторонам, а потом быстро зашагал куда-то. Я устремился за ним. Через несколько кварталов он зашёл в какой-то дом, пробыл там недолго, а потом, всё так же пешком продолжил свой путь. Наконец, мы оказались на вокзале. Надо сказать, что я никогда до той поры не видел поездов, и они меня слегка напугали. Твой отец направился к кассам, купил билет. И тут я кое-что увидел. Когда твой отец, Софи, поставил свою поклажу на пол, какой-то тип схватил портфель и затерялся в толпе. Я даже не успел разглядеть, был ли это один из похитителей принцессы Альбертины или просто вокзальный воришка. А твой отец как будто не заметил пропажи. Купив билет, он схватил чемодан и, всё также крепко прижимая к себе ребёнка, устремился к стоящему на перроне составу, который тронулся почти сразу после того, как твой отец скрылся в вагоне.
Даже если бы я захотел, то не успел бы купить билет и последовать за вами. Я уже сказал, что видел поезд впервые в жизни, и это было для меня чем-то новым и неожиданным. Теперь никакие соображения не мешали мне вернуться в наше королевство.
Скоро я уже стоял перед Пророчицей. Я видел, вернее чувствовал, что она была огорчена, но меня она не ругала и даже постаралась ободрить.
— О судьбе принцессы Альбертины можешь больше не беспокоиться, — сказала она. — Она сейчас пополнила ряды тех, кто не жив и не мертв. И не вини себя. Враг хитёр и изворотлив. А принцесса Альбертина по своему незнанию сама навела врагов на свой след. Она раскрыла медальон и её преследователи смогли её обнаружить. Они заявили Альбертине, что им нужно то, что хранится в медальоне, объяснив, что достать вещь, которая находится внутри, она должна будет не здесь, а в «одном месте». Твоя мама, Софи, оказалась настолько умна, что поняла, что стоит за этой просьбой, и настолько мужественна, чтобы решиться на обман своих преследователей. У вас дома был медальон слегка похожий на тот, который отец когда-то повесил на шейку своей маленькой дочки. Но тот, настоящий, как видно, после замужества Альтины хранился отдельно, поскольку случайное прикосновение к нему обжигало мужа. И Альтина захватила из дома другой медальон, купленный в обыкновенном ювелирном магазине. Та тёмная сила, что завелась в нашем королевстве, была в ярости, когда узнала, что её провели.
— А кто это? — задал я вопрос, который меня давно мучал. — Среди тех, кто похитил принцессу Альбертину был тот или та, кто этой тёмной силой и является?
— Нет, — ответила Пророчица. Я только чувствую, что те трое близки к этой силе и действуют по её указке. А твоё дело теперь — постараться уберечь принцессу Софию. Ведь медальон с его содержимым по-прежнему в её семье, и теперь только она сможет его открыть. Но я думаю, что пока девочка мала, враг, если только найдёт, где скрывается София, будет ждать, пока она не вырастет настолько, что отец отдаст ей медальон, ну а там уж, конечно, она из любопытства откроет его и выдаст себя.
— Но как же я теперь найду принцессу Софию и её отца? — спросил я.
— Не волнуйся. Об этом мне нетрудно будет узнать. И проход в том месте я открывать не буду, иначе враг может догадаться, где это. Отныне, проход в Затуннелье будет в каком-нибудь глухом горном месте. Ты должен будешь время от времени наведываться туда, чтобы местные жители привыкли к тебе. Настанет время, я дам тебе
