в режим «поднеси-подай» и занялся устройством механизма. Повезло, что в одном из ящичков кабины нашелся достаточно объемистый сервисный мануал, написанный незамысловато и с огромным количеством картинок.
Когда явился капитан, Макс уже вытирал руки ветошью.
— Заводили? — поинтересовался офицер.
Вопрос был риторическом: в гараже отчетливо тянуло запахом сгоревшего бензина.
— Конечно, господин капитан! — шагнул вперед один солдат, но офицер адресовал вопрос Максиму, мгновенно поняв, кто тут главный.
— Заводили, но не ездили, — сказал Максим. — Просто не успели — работы оказалось много. В баке была грязь, в топливном насосе — тоже. Карбюратор пришлось чистить. На будущее. Нужно фильтровать бензин через тряпку при заправке, если он такого качества.
Офицер качнулся с пяток на носки начищенных сапог и обратно на каблуки.
— Разбираешься в машинах?
— Я механик.
— Понятно. Мой водитель уволился в запас. Возьму тебя.
— Боюсь, что это невозможно. Я ссыльный осужденный. К тому же прапорщик Дихуш велел восстановить автоцистерну.
— Ее сам Всевышний не восстановит, — скривился офицер. — Васиш докладывал. Так это ты предложил взять для нее другой автомобиль?
— Так точно.
Капитан воровато глянул через плечо, явно досадуя, что последнюю часть разговора услышали солдаты.
Он был молод и очень худ. По словам Васиша — карьерист со связями в штабе округа. Приехал в захолустье ради звания. Став капитаном, ищет повод перевестись с повышением.
— Водить умеешь?
— Конкретно эту не пытался, но, думаю, что справлюсь.
— Поехали! — скомандовал офицер.
Как и другие виденные Максом в Союзе внедорожники, капитанов был велик, крупнее «Хамви», и представлял собою нечто среднее между джипом и грузовичком. Водительское сиденье располагалось посередине, справа и слева — по пассажиру. Наверно, так машины унифицировались для право- и левостороннего движения, отличавшегося в разных странах Союза. Окрашенный в пятнистый зеленоватый камуфляж, автомобиль нес над кабиной громадную хромированную раму с фарами. Цыганский шик, напрочь убивавший маскировку.
Макс включил зажигание и потянул на себя рычаг стартера, располагавшийся там, где у большинства земных легковушек — ручной тормоз. Напомнил мысленно себе: сцепление тут справа, а тормоз — слева, газ — посередине.
— Трогай! — махнул рукою капитан.
Имея опыт управления ГАЗ-52, Максим довольно быстро освоился с машиной. Повинуясь указаниям начальника, включил фары, выехал с автобазы и покатил по городку, застроенному одноэтажными домами. Минут через десять-пятнадцать зарулил во двор такого же дома, с виду — глинобитного. Там капитан важно вылез из машины и отпустил водителя, ничуть не задумавшись, что пешком ему преодолеть расстояние назад будет гораздо дольше и тяжелее. Успеть бы к ужину… Только вряд ли.
— Могу я попросить у вас воды, господин капитан?
Тот изумленно вытаращил глаза, будто осужденный потребовал мешок золота.
На шум въезжающего авто из-за дома выскользнула молодая женщина с кувшинчиком, закрытым крышкой. Возможно, она несла водички офицеру. Но, увидев усталое лицо водителя в промасленном комбинезоне, отдала кувшин ему. Тот, благодарно поклонившись, осушил его одним глотком.
— Вода с сероводородом тоже есть, — сказала женщина. — Можешь помыться.
— В другой раз! — скривился офицер. — Пусть идет к себе.
— Спасибо, госпожа, — сказал Максим. — За воду и доброе отношение.
Он попрощался и двинулся навстречу сумеркам. Шагать по опустевшим улицам поселка, полном расконвоированных головорезов-осужденных, было неуютно. Зато никто не знает, куда исчез лже-Борюш, здесь не ищут героически погибшего летчика, чтоб упокоить навсегда и с гарантией.
По крайней мере, в это ему хотелось верить.
Глава 11
Максим проснулся на рассвете — его трясло от лихорадки. Лицо и руки распухли и немилосердно чесались.
С трудом встав, он проковылял к единственному уцелевшему боковому зеркалу Шервуша. Картина маслом: утро китайского пчеловода. Глаза превратились в щелки, кожа покрылась красными точками от укусов.
Сержант Васиш предупреждал: возьми сетку от насекомых. Но Макс вернулся поздно. Едва убедил постовых на входе, что он здесь работает — документов-то никаких. Его впустили. Спросить про сетку не решился, за что и был наказан.
Очередной раз забыл, что это — другая планета. Земные осы не жалят по ночам, да так нежно, что даже не проснулся…
Он поплелся в столовку. На него оборачивались, показывая пальцами. Не обращая внимания, Макс сел завтракать и дождался Васиша.
Тот выругался, увидев раздутую физиономию ссыльнопоселенца.
— Трубу глушителя вам в задницу! Я же говорил про сетку! Реакция на укусы местных ос похожа на аллергическую. За сутки пройдет, если принимать таблетки. Но ты мог загнуться от токсического шока!
— Рад, что ты за меня переживаешь, — съязвил Максим.
— Плевать мне на тебя! Но капитан тебя хвалил — отремонтировал его игрушку. Мы подобрали машину на разборку, а тут такое… Сегодня толку с тебя — ноль.
Максим попробовал согнуть пальцы. Хреново — едва ложку удержал.
— Все из-за капитана, — сказал сержанту. — Он заставил меня сесть за руль и отвезти его домой. Назад — пешком. Пока добрался… Не до сетки было.
— Он не имеет права заставлять! Ты же осужденный. Все передвижения положено согласовать со спецкомендатурой. Если бы тебя задержали вне базы, сочли б побегом. А капитан, конечно, все бы отрицал.
— Засранец! — в сердцах сказал Максим.
— Ему, кроме карьеры и собственных удобств, все пофиг, — пояснил Васиш. — Ладно, что-нибудь придумаем.
Он отвел Макса в кабинет к отцу. Тот, повторив проклятия сержанта, порылся в ящике стола и извлек оттуда коробочку с пилюлями. Отсчитал четыре штуки.
— Две сразу, одну днем и одну вечером. Хренов неженка!
— Па, он не виноват, — вмешался сын. — Его капитан задержал до ночи. Давай я отведу его к Файише. Пусть приютит на время.
— Если согласится, — пожал плечами прапорщик. На удивление он был трезв и говорил членораздельно.
— Могу спросить, кто эта Файиша? — спросил Максим, когда они вышли в коридор.
— Вдова, — ответил Васиш. — Живет неподалеку. Муж служил здесь на базе, но его зарезали. Убийцу не нашли, но все считают, что расконвоированные зэки постарались. У Файиши остался сын. Но ты смотри… Обидишь — мало не покажется. Мы за нее с отцом…
— Зачем я ей сдался? — спросил Максим и показал сарделькой-пальцем на свою рожу. Со стороны он был похож на мяч со щелочками губ и глаз. Монстр! Впустить такого в дом?
— Поможешь бабе по хозяйству, — успокоил Васиш. — Принесешь воды — она здесь привозная. Уговорю ее тебе помочь. Мы с ее мужем… — он сделал характерный жест у горла, очевидно, означавший — вместе выпивали. — Надеюсь, не откажет.
Васиш, очевидно, разделял опасения Макса, поэтому повел его к Файише сам.
Дом вдовы стоял четвертым на улочке, упиравшейся в ворота КПП военной базы. Калитка болталась на одной петле, что делало бессмысленным высокий каменный забор с колючками поверху.
Файиша была во дворе. Она стирала, поставив таз с водой на табуретку. Аромат сероводорода заполнял все окружавшее ее пространство.
«Зато стерильно, — подумал Макс. — Дезинфекция. Как только насекомые здесь выживают?»
Внезапно он остановился, как споткнувшись. Неужели?
Васиш превратно его понял и зашипел на ухо:
— Не вздумай лезть вдове под юбку! Отправим в лагерь! — он продолжил громко: — Здравствуй, Файиша! Как твой сынок?
— Саш здоров… — женщина оторвала взгляд от стирки. Ее глаза стали большими при виде вспухшего лица Максима. — Спаси и сохрани, Всевышний! Его, что, били?
— Ночные осы, — поспешил сержант. — Макш — новенький на нашей базе, поэтому не знал, что творится тут после заката. Он дипломированный автомеханик. К расконвоированным ему нельзя — ограбят и зарежут. Спал в гараже, там и покусали.
— Таблетки…
— Уже принял. Приюти его. У Макша денег нет, но он поможет по хозяйству. Руки у него умелые. Увидишь, как придет в себя.
Файиша окинула Максима долгим взглядом. Он тоже посмотрел на женщину. Лет тридцать, наверное. Невысокая. Глаза черные, усталые, но не угасшие от горя. Одета в балахонистое платье из серой ткани. Здесь серый цвет — знак траура.
— Судимый? — спросила Файиша.
— Ссыльнопоселенец, — пояснил Максим.
— За что сослали? Вор?
— Нет. Получил два года ссылки за неуважение к солдатам армии Союза.
— Ты из Кашпирра?
— Да, госпожа. Но я не воевал, потому не в лагере для пленных.
Из-за колокола юбки женщины вынырнул чумазый мальчуган. Подбежав к нему, пацан спросил:
— Автомеханик, говорис?
— Именно.
Максим присел на корточки. Мальчишка выглядел примерно лет на шесть. Глаза обоих оказались на примерно одном уровне.
— Мозес починить?
Мальчик протянул Максиму деревянную машинку с тремя колесами. Четвертое подал отдельно.
— Могу, — сказал
