а мои губы болели от поцелуев, а парень держал мои руки в своих больших ладонях и просто молча смотрел в мои глаза, я поняла, что мне больше для счастья вообще ничего не нужно. Только бы этот миг не кончался, только бы в наш маленький мирок никто не влез и не нарушил его.
— Как ты? — спросил он осипшим от долгого молчания голосом.
— Нормально, — закивала я.
Отчего-то захотелось плакать. Я начинала понимать, что скоро нам придется снова расстаться, и снова надолго. Мы оба понимали, что пользоваться квартирой Кати мы не должны, хоть это и было недурной идеей, — это очень опасно. Это пока за нами не следит никто, но все может измениться в один далеко не прекрасный день, если мы вызовем подозрения. А мы их вызовем обязательно, если будем сюда вдвоем таскаться.
Мы не должны так глупо рисковать. И я не готова снова и снова проходить эти круги ада, расставаясь с ним без конца, и каждый раз — навсегда. Я просто поседею так в семнадцать…
— А ты как? — спросила я его, мягко сжимая его ладони в своих пальцах и улыбаясь ему, показывая, что рада нашей встрече несмотря на то, что потом нам будет мучительно больно.
Это бег по стеклам.
Бег по раскаленным углям.
Бег по острию ножа.
Да, скоро мы расстанемся, но сейчас только наше время, мы принадлежим только друг другу.
— Хорошо, — ответил он. — Точнее, плохо, конечно. Без тебя мне плохо, Крис, и жизнь эта сраная мне не нужна. Мир этот гнилой, где все помешаны на деньгах, мне нужен. Динка, что достает и лезет ко мне с поцелуями, тоже не нужна. Но что поделать?
— Ничего, — покачала я головой. Я не знаю, что тут посоветовать. Я сама в такой же ситуации. — Просто жить.
— Вот я и живу, — сжал он крепче мои ладони. — Выживаю.
Он потянул мои руки к себе, к своим губам, и стал осыпать легкими поцелуями мои запястья. Я вздрагивала на каждое его касание, и с губ срывались тихие всхлипы. Мне было так приятно, что казалось, что меня порвет скоро от этих эмоций. Я запомню твою нежность навсегда, мальчик мой… Даже если мне больше никогда не удастся испытать ее снова.
— Мы не будем сюда ходить, — тихо сказала я, заставляя себя не плакать, а мне хотелось. — Правда же?
— Правда, — ответил он, нахмурившись. Как я и предполагала, Архип был со мной созвучен и размышлял со мной в одной плоскости. — Зря они… Это опасно.
— Да…
— Значит, нам нужно идти?
— Да, нужно, — кивнула я, радуясь тому, что ничего объяснять мне ему не пришлось.
— Тогда пойдем, — сказал Архип, продолжая сидеть на месте, сжимать мои пальцы в своих и смотреть в мои глаза.
— Да…
Мы просидели на этой кухне почти до темноты, не в силах расстаться, разомкнуть рук… Но реальность нас не пощадила, и закрыть квартиру Кати и разъехаться в разные стороны, нам все же пришлось.
Размазывая слезы по щекам, я зашагала на автобусную остановку. Краем глаза заметила, что меня провожает черная машина…
25
Я не знаю, какая сейчас машина у Архипа, но судя по тому, что она больше подойдет молодому парню, а из авто никто даже в окно не высунулся ни разу, я поняла, что провожал меня именно он.
Я улыбалась сама себе. Мысль, что Архип провожает меня, заботится и переживает, чтобы никто ко мне на остановке не привязался, мне была очень приятна. Он стоял в отдалении, но так, чтобы я была в поле его зрения до самого момента, пока не пришел мой автобус.
Я села в салон и кинула взгляд на его машину еще раз. Через тонированные стекла не видно было, кто внутри, а вскоре автобус увез меня вперед, а черная машина осталась далеко позади.
Я ехала и задумчиво смотрела в окно. Сколько же всего мне предстоит еще вынести?
Но как говорят, свыше нам дают только те испытания, которые мы в состоянии вынести. И я надеялась, что это мой случай.
Осталось меньше, чем полгода. Я обязательно все переживу и наконец получу то, чего так желаю особенно — свободу и независимость.
По крайней мере, меня не вынуждают ни за кого замуж идти. Нужно просто обрести статус совершеннолетней с аттестатом и тогда начнется моя новая жизнь.
* * *
Однако новая смена в кафе привнесла в мою жизнь недюжинные сюрпризы…
Я как обычно дошла до бара, глядя себе под ноги, и поздоровалась с барменом.
— Привет.
— Не понял. А ты что тут делаешь? — услышала я и подняла взгляд. Я встретилась с синими глазами Архипа. И зависла.
— …Ты? — выдохнула я, ощущая себя в каком-то ступоре, словно меня к полу прибили гвоздями. В душе распускались цветки сакуры… Разливалось приятное тепло. Так всегда было, когда я видела его.
— Ты что тут делаешь, Кристин? — повторил вопрос Ветров.
— Работаю, — растерянно хлопая ресницами ответила я.
— Здесь?
— Да.
— Официантом?
— Да.
— Именно в этом кафе, да?
— Да! А ты?
— И я… — теперь растерялся парень. — Барменом.
— Но как же… — так и села я на стул возле бара, одетая, и пыталась понять, как же так вышло, что мы оба тут работали и не столкнулись ни разу.
— А давно ты тут работаешь? — спросила я его, пока Архип задумчиво топтался с тряпкой в руках. — Я вообще не знала, что ты в принципе работаешь.
— Я сам настоял, — пояснил хмуро парень. — Отец меня карманных денег лишил, тогда, когда я тебя в бассейне искупал. И я решил подрабатывать сам, чтобы не брать у отца деньги. Ну, вот с осени и работаю. Но тебя тут не видел ни разу.
— Понятно, — ответила я. — Я в другой смене работала. Меня с одной официанткой поменяли в графике, и я попала к тебе на бар.
— Э-э…
— Что?
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил Архип, который оперся руками о барную стойку и смотрел на меня.
— Что нам вырвут бронхи за то, что мы даже таким путем проводим вместе время, и это случайность?
— Да… — поджал он губы. — Боюсь, как бы твой отчим не решил, что мы это специально устроили…
— Обязательно решит, — вздохнула я горько. Ну что за попадосы? Конечно, мне бы, если честно, очень хотелось бы иметь возможность быть с Архипом хотя бы так, у него на побегушках. Пусть бы орал на меня, ругал за разбитый стакан, но я бы его видела
