рук Руцки́. Не сомневаюсь, что именно он предложил Кутузову способ ослаблять нашу армию, лишая ее артиллерии. Ведь она – главная забота императора. Он приказал бросать все, но приложить максимум усилий для сохранения пушек. Посланец это наверняка знает.
– Понятно, – кивнул Даву.
Некоторое время он молчал, затем все же вытащил руки в тонких перчатках из-под шубы, открыл ящик стола и достал из него пару эполет с пышной бахромой.
– Это вам, Маре, – сказал, протягивая их начальнику разведки. – Император утвердил мое представление. Я обещал вам чин генерала и, как видите, держу слово. Полагающуюся вам по чину шляпу раздобудете сами.
– Благодарю, ваша светлость!
Бывший полковник, а теперь генерал схватил эполеты и прижал к груди.
– А теперь берите стул и подсаживайтесь поближе.
Маре подчинился.
– Итак, я сдержал слово, – начал Даву, глядя на подчиненного. – Пришло время ответить тем же. Вы обещали выполнить любой мой приказ. Подтверждаете?
– Да, ваша светлость. Клянусь!
– Для начала вопрос. Вы видели спектакль на приборе посланца и лучше меня знаете, чем кончится эта кампания для императора и Франции. Теперь нет сомнений, что так все и случится. Вы хотите этого, генерал?
– Нет, ваша светлость!
– Тогда нужно принять меры – изменить ход событий.
– Но как, ваша светлость? Что можем сделать вы и я? Император никого не слушает – он уверен, что нужно продолжить эту кампанию.
Маре внезапно умолк, сообразив, что сболтнул лишнее. Это не его дело – обсуждать намерения императора с маршалом. Но Даву, к его удивлению, не рассердился.
– Вы абсолютно правы, Маре, – сказал он спокойно. – Император ведет Францию к гибели. Будет так, как сказал посланец. Из России выйдут жалкие остатки некогда Великой армии, император уедет в Париж, где сформирует новую. Под ружье придется ставить мальчишек, поскольку предыдущие призывы забрали у Франции молодых мужчин, которые уже погибли и еще погибнут в России. Русский царь заключит союз с другими государями Европы, их объединенные армии перебьют мальчишек, неприятель войдет в Париж и низложит императора, после чего на трон призовут Бурбонов. Они станут править так, что страна восстанет. Узнав о том, Бонапарт вернется с Эльбы, но лишь затем, чтобы вновь пустить Франции кровь. Потерпев поражение под Ватерлоо, он сдастся нашим злейшим врагам – англичанам. Не знаю, как вы, генерал, но я не хочу такой судьбы моей Родине и ее императору.
– Что нужно сделать? – подобрался Маре.
– Бонапарт не должен выйти из России живым. Тогда мы сможем заключить с русскими мир и отвести Францию от края пропасти.
Сказав это, Даву впился взглядом в подчиненного, следя за его реакцией. Но Маре даже глазом не моргнул, что маршала порадовало. Значит, не ошибся в подчиненном.
– Боюсь, что у меня не достанет возможностей провернуть такое, – сказал Маре после недолгого размышления. – Императора охраняет гвардия. После предыдущих покушений подобраться к нему невозможно.
– А вам и не нужно, – буркнул маршал. – Не хватало, чтобы Бонапарта убил кто-то из французов. Это всколыхнет империю и может вылиться в очередную революцию. Пусть это сделают русские. Император, погибший в бою, – что может быть понятнее и естественнее? Тем более что Бонапарт любит гулять под пулями и ядрами, считая себя заговоренным от них. Мюрат тоже так думал. Помните, чем это кончилось?
– Да, – кивнул Маре, – но не представляю, как подобное сделать.
– Подскажу. Эти лазутчики из поляков по-прежнему служат вам?
– Да.
– Они преданы и умеют молчать?
– Зависит от суммы вознаграждения.
– Обещайте, сколько хотите. Заплатите щедрый аванс. Золото у нас есть – в Москве взяли его много. Однако по завершении дела полякам лучше исчезнуть навсегда. Вы поняли?
– Да, ваша светлость, – кивнул начальник разведки.
– Поручите им найти Руцки́ и установить с ним связь. Это возможно?
– Трудно, но осуществимо, – ответил Маре, подумав. – Отряд Руцки́ наверняка заходит в уцелевшие селения русских. Его солдаты тоже люди и хотят ночевать в тепле под крышей. Поляки лучше всех знают о нетронутых нами селениях и умеют говорить с русскими. В отличие от нас, они не голодали при отступлении, а их кони не испытывали недостатка в фураже[52]. Насколько знаю, они не прибегали к реквизициям, предпочитая договариваться с пейзанами.
– Тогда отправляйте своих людей в поиск. Для чего нам понадобился русский офицер, знать им не нужно, это тайна. После того, как с Руцки́ установят связь, вы дадите ему знать о маршруте движения императора, передав сообщение. Я, в свою очередь, постараюсь этот маршрут узнать или направить императора по нужной дороге. Как вам такое?
– Блестяще! – воскликнул новоиспеченный генерал. – Я бы не додумался.
– Это потому, что не вхожи в ближний круг императора и не допущены к государственным тайнам, – сказал Даву. – Однако если у нас выйдет, положение изменится. У императора есть сын, который унаследует трон, но, поскольку он еще дитя, Францией станет править регент или их совет. Полагаю, он будет состоять из тех, кто долгие годы был рядом с Бонапартом. Смекаете?
– Да, ваша светлость! – подтвердил начальник разведки.
– Если я войду в регентский совет, вас ждет блестящая карьера. Мне понадобится умный и деятельный человек вроде вас. Поэтому старайтесь.
– Приложу все усилия! – заверил Маре.
– В ближайшее время армия выйдет из Смоленска. Оставаться в нем бессмысленно. Император еще не решил, куда двигаться, но выбор у него невелик. В Полоцке русские, Вильно прикрыто их армией, придется пробиваться с боями. Сомневаюсь, что император на это пойдет – армия слаба. Остается Минск, где нас ждут магазины с провиантом, но на юге литовских земель действует Чичагов. У него большая, не расстроенная сражениями армия, не испытывающая к тому же недостатка в провианте и фураже. Адмирал, командующий ею, конечно, не Кутузов, но Минск захватить он сможет. В этом случае нам останется щель, через которую надо проскользнуть к границам империи. Это трудно. Русские, судя по всему, горят желанием уничтожить нас до последнего человека. Надо бросить этой стае кость, и вы понимаете, какую. Поспешите, генерал. Времени у нас мало.
– Разрешите действовать? – вскочил Маре.
– Идите, – кивнул маршал. – И знайте. Все, что мы обсудили здесь, делается во благо Франции. Она, а не наши чины и место у трона, должна стоять на первом месте. Хотя чины лишними не будут.
Начальник разведки кивнул и вышел. А Даву, откинувшись на спинку кресла, еще некоторое время размышлял. Не просчитался ли он, доверившись Маре? Но, с другой стороны, кому? Кто еще способен выполнить столь щекотливое поручение? Маре умен и прекрасно понимает, что с отрешением от трона Бонапартов такие, как он, окажутся не у дел. Раз уж аристократа Даву, если верить посланцу, после реставрации Бурбонов отправили
