что все это происходило очень давно, перестало кого-либо интересовать и стало обыденным.
Я присмотрелась к стволу. Как на всех деревьях, кора была местами шершавой, а кое-где гладкой, вся в бороздах, расщелинах и узлах. Ветви покачивались, как гибкие руки, и ничто не указывало на твердость и непробиваемость.
Капитан Энеас почтительно сопроводил нас до комнаты и пожелал доброй ночи. Императрица опять протянула мне руку, и теперь у меня больше не было повода откладывать воссоединение, кроме опасений насчет того, насколько оно будет болезненным.
Одно легкое прикосновение, а за ним глубокий и долгий вдох, мое тело дышало и раздувалось, втягивая не воздух, а суть другой личности. На мгновение мне показалось, что сейчас я лопну, как перезрелый плод. Этого не случилось, но все стало тесным, странным и неудобным.
Мертвое тело рухнуло на пол, бледное, окоченевшее, с восковой кожей и вытаращенными глазами.
– Надо было сделать это в коридоре, – сказала я. – Не хочу я спать в той же комнате, где оно…
«Опустело? Ты права. Боже, я так отвратительно выглядела?»
Хотя каждая частичка моего тела болела, я нагнулась, схватила труп за ноги и, используя последние силы, выволокла его в коридор. А потом легла спать.
Утром мы нашли мастерскую пустой и, не придумав, чем заняться, ожидая, пока капитан проснется, я устроилась на скамье и открыла очередную книгу.
«Очерки об истории и эволюционной анатомии северных драконов».
Что за жизнь вел Торваш?
– Кочо говорил, что он прожил уже очень долго. Он не человек и не стареет, как мы.
«Да, он это и мне говорил. Знаешь, я поняла, что чуть-чуть завидую Саки – жить здесь, прямо на пике мудрости».
– Ну, не знаю. Он еще и дерьмо брюзгливое.
«Только не с ней».
Императрица была права. Они очень странная пара.
Я взяла из стопки еще одну книгу.
«Мистики и мемары».
Я пролистнула несколько страниц, но они, похоже, были посвящены религиозным практикам кучки людей, о которой я никогда не слышала. Я оставила эту книгу и взялась за другую, такую же бесполезную.
– Вы так рано встали.
Я не слышала приближения капитана Энеаса, но уже так привыкла к его голосу, что даже не вздрогнула. Капитан поставил на скамью поднос с горячей едой.
– Завтрак, – произнес он. – А когда ходил на конюшню, позаботиться о воле, я нашел вот это.
Он держал в руке грязную книгу, все страницы были измяты и заляпаны, мне не хотелось знать чем.
– Похоже на блокнот для записей. Вероятно, они уходили в спешке и выронили. Или это что-то неважное. Тут написано на кисианском, я его не знаю.
Он казался смущенным. В Чилтее нередко изучают кисианский язык, однако большинство чилтейцев останавливаются на основных различиях между разговорными языками.
– Можно? – Императрица Хана протянула нашу руку. – Позволь мне посмотреть.
Наш живот урчал от запаха пищи, но императрица проигнорировала даже дымящийся чайник и взялась листать книгу, стараясь как можно меньше прикасаться к страницам.
– Тут недавние даты. Кажется, это какие-то записи о тебе, Кассандра. Посмотри.
Она указала на аккуратную строчку, где описывались подробности первых попыток Саки извлекать мою душу из тела и помещать обратно.
– Что там сказано? – спросил капитан.
– Здесь написано: «Хотя Саки не удалось повторно закрепить душу, есть большая вероятность, что таким же образом, как Третья Ходячая смерть способна помещать вторую душу в мертвое тело, Саки сумеет более уверенно помещать вторую душу в сосуд, опустошенный иными способами. Несмотря на имеющиеся у меня теории о способах освобождения тел от души без повреждения физической структуры самого тела, самый простой способ проверить это – использование пустого сосуда, каким и является шестое тело мемара-21».
Императрица взглянула на капитана.
– Шестое? Он имеет в виду Септума?
– Похоже на то. Хотя вы правы – Септум должен быть седьмым.
– Мы могли бы поместить душу в Септума? – спросила я.
– Думаю, именно об этом и речь. Но не уверена, что я предпочла бы – пребывание внутри этого… существа или лягушки.
Капитан Энеас забарабанил пальцами по столу.
– Он не злобный, ваше величество, просто… пустой.
– Именно, – заговорила я, для чего пришлось взять контроль над телом. – Вот поэтому я услышала песню смерти, исходившую из твоей хижины возле Коя. Она звучала не из-за того, что кто-то там умер, а потому, что там находился пустой сосуд. Душа может разделиться лишь на шесть воплощений, а дальше…
– Пустая оболочка.
Голос капитана был таким же пустым.
– Да, но эта пустая оболочка – живая, – сказала я. – Она не развалится в наших руках. Ты можешь побыть в Септуме до тех пор, пока нам не удастся вернуть Кайсу.
Наступила тишина, императрица обдумывала мои слова. И я чувствовала, как она пытается разобраться, неприятна ли ей эта идея сама по себе, или из-за того, что тело принадлежит Лео Виллиусу.
– Я… не вполне уверен, что эта идея разумна, ваше величество, – сказал капитан Энеас. – Помните, я говорил, что все они связаны? Они знают и чувствуют все, что происходит с каждым из них. Если вы окажетесь внутри общего разума, это может оказаться…
Он явно не смог подобрать слова, и поэтому позволил фразе затухнуть.
– Может оказаться?.. – подтолкнула я. – Подавляюще? Разрушительно? Если у тебя нет внятных доводов против этого плана, я могу привести один за. Если все они связаны, то даже минута пребывания в его теле даст нам возможность узнать, что он собирается делать и где находится. Может, даже удастся скормить ему ложную информацию о нашем местонахождении.
– Может, ты и права, – сказал капитан. – Но еще есть немалая вероятность, что тело способно формировать душу, – он вдохнул поглубже. – Ты обычно используешь тела мертвецов. Неживые, не связанные с душой. Они не представляют опасности для того, кто войдет в них и… заставит ходить. – Он помедлил, но быстро справился со своим предубеждением против ходячих трупов и продолжил: – Септум ведь не просто жив, но и связан с живой душой, так что вы будете разделять с ней это тело и будете связаны с Лео так же, как сейчас связаны с госпожой Мариус, ваше величество, и… – он прикусил губу, – и, прошу прощения, но я должен сказать, что пребывание в одном теле с госпожой Мариус изменило вас. Обеих. С каждым днем… понемногу… вы становитесь одной личностью.
Наш совместный ужас одинаково вылился в отрицание. Это невозможно. Я по-прежнему ощущала себя собой. И она такая же, как всегда. У нас с Кайсой же ничего подобного не случилось, так? Я всегда оставалась сама по себе, и она всегда сохраняла свое вредное «я». Вечный голос внутри, бранивший меня, – вот единственный способ существования, который я ей позволила.
– Приношу свои самые искренние извинения за это замечание, ваше величество. – Капитан поклонился. – Но я чувствовал себя очень неловко, позволяя вам рассматривать такой вариант без учета сказанного. Есть шанс, что вы можете просто… застрять. Перестанете
