Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
конфликта на Эвересте в 2007 году. В тот год команда Кима восходила на гору со стороны Тибета, и один из участников нашел необычный кусок кварца. Казалось, будто кто-то специально впечатал в структуру минерала корейский иероглиф, обозначающий Эверест. Мистер Ким объявил камень священным, и его команда возвела в палатке-кухне алтарь. Корейцы верили, что кварц защитит их на восхождении.
Но через несколько дней камень исчез, и «Прыжок с разбегу» запаниковал. Четыре дня корейцы обыскивали базовый лагерь в поисках талисмана. На пятый день прибыл китаец – экспедиционный офицер связи, чтобы начать расследование, потому что Ким обвинил в пропаже камня шерпу. В тот же день новозеландец Джейми Макгиннесс, организовавший экспедицию Кима, сильно повздорил со своим клиентом. «Я сказал Киму, что заберу у него всех шерпов, если он собирается наказать кого-то из-за камня», – вспоминает Джейми. Он стал обсуждать с офицером связи возможность аннулирования разрешения корейской команды на восхождение.
Мистер Ким сбавил обороты, извинился перед шерпом и успешно взошел на Эверест со своей командой и двоюродным братом Пасанга, Джумиком Бхоте. После Джумик шутил, что работать на «Прыжок с разбегу» – все равно что прыгнуть с утеса и ждать, что полетишь. На К2 корейцы хвалились перед Чхирингом и Эриком, что у них «крупные спонсоры, которых нужно впечатлить, поэтому они взойдут на вершину, чего бы это ни стоило».
Чхиринг держался подальше от «Прыжка с разбегу» так же, как и от мемориала Гилки. Но все же присутствие мистера Кима тяготило его. Чхиринг был одержим К2, но сейчас начал думать, что его жена, возможно, права. Может быть, К2 не стоит риска. Чхиринг поговорил с Эриком о возвращении домой. Спросил мнение Пембы. Снова позвонил своему ламе по спутниковому телефону и попросил провести еще одну пуджу в Боднатхе. Целую неделю Чхиринг продолжал таскать камни для своего чортена, хотя он и так уже был самым большим в лагере – более двух метров в высоту. Но Чхиринг чувствовал, что восходить сейчас неправильно. У Нгаванга Бхоте были такие же ощущения. «Я чувствовал, как погода меняется каждый раз, когда Надир Али (пакистанский повар, нанятый сербами) забивал животное и готовил мясо», – сказал он. И Чхиринг перешел только на рис и лапшу.
Но в лагере мало кто разделял его опасения. Альпинисты поглощали приготовленные Надиром бургеры, играли в покер, тайком смотрели порнографию, наслаждались «нутеллой», спорили по поводу холодной ночевки Бонатти, писали в свои блоги и жаловались на погоду. Чхиринг обратил внимание, что нанятый «Прыжком с разбегу» Пасанг Лама тоже уделяет молитве мало времени. Пасанг был слишком занят выравниванием площадок под палатки и рытьем отхожих мест для клиентов. Чхиринг стал наблюдать за юношей. Было видно, что Пасанг много работал, не имея при этом хорошего снаряжения. Это означало, что он нуждался в работе и был готов сделать все, что попросят клиенты, вне зависимости от степени опасности. Пасанг напомнил Чхирингу его самого в начале карьеры: горящий желанием, но несведущий.
Чхиринг надеялся, что Пасанг вскоре отдаст должное Такар Долсангме. Если идешь на К2 с «Прыжком с разбегу», помощь богини наверняка понадобится. Чхиринг также знал то, о чем Пасанг понятия не имел: бхотия и его двоюродные братья получили эту работу не потому, что были сильными, опытными или удачливыми. Просто шерпы не хотели работать на «Прыжок с разбегу».
Как-то вечером, непосредственно перед тем, как погода улучшилась и команды отправились на восхождение, Чхиринг увидел, как Пасанг преклонил колени у чортена. Чхиринг до сих пор ни разу не разговаривал с юношей, но решил помолиться вместе с ним. Он встал на колени рядом, сложил руки и склонил голову. Но он просил богиню не за себя, не за жену и детей, он молился за Пасанга, прося гору защитить его.
Закончив молитву, Чхиринг открыл глаза и посмотрел в сторону горы. К2, несколько недель скрытая бурями, была теперь отчетливо видна и, казалось, заслонила собой небо.
Боги погоды
Равалпинди, Пакистан
2июня 2008 года, в день, когда клиенты Шахина прибыли в Пакистан, белая «Тойота Королла», начиненная взрывчаткой, проехала через контрольно-пропускной пункт в секторе F-6/1 в дипломатическом анклаве Исламабада. Водитель, восемнадцатилетний джихадист по имени Камаль Салим, припарковался перед зданием датского посольства. В 12:10 автомобиль взорвался.
Взрыв проделал полутораметровую воронку в дороге, испепелил Камаля, разорвал его машину, покорежил металлические ворота посольства, разрушил бо`льшую часть фасада здания, выбил окна и повредил соседний дом. Десятки автомобилей снесло с дороги, улицы сектора F-6 были покрыты щебнем и обломками. «Повсюду лежат тела, – сообщал телеканал «Аль-Джазира». – Взрыв слышали во всем городе, и он в буквальном смысле слова не оставил на деревьях ни листочка». Погибли восемь человек, в том числе неопознанный ребенок, двадцать семь получили ранения.
Террористическая группировка «Аль-Каида» назвала случившееся актом возмездия. Ранее датские газеты опубликовали серию карикатур, высмеивающих ислам. На одном рисунке художник изобразил Пророка с бомбой в тюрбане. После взрыва журналисты стали заявлять, что джихадисты готовы взять власть в Пакистане, завладеть ядерным арсеналом и уничтожить цивилизацию. Но альпинисты, направлявшиеся к К2, считали случившееся обычной задержкой. Как сказал сербский альпинист Хоселито Бите, «в Исламабаде Армагеддон не является чем-то необычным».
Однако Шахин Бейг принял теракт близко к сердцу. Ожидая багаж клиентов, он думал, в здравом ли уме люди за пределами Шимшала. «Аль-Каида» убивала детей из-за рисунка. Шахин сказал участникам сербской команды, чтобы никто не выходил из отеля. «Я покажу вам настоящий Пакистан», – пообещал он. Страна, которую знал Шахин, была мирной, и он хотел, чтобы иностранцы не боялись террористов, а увидели красоту его родины.
Примерно такого же мнения придерживались власти. Чтобы привлечь больше альпинистов, Альпинистский клуб Пакистана пролоббировал льготы. В 2008 году министерство туризма страны ввело плавающие тарифы на восхождения в зависимости от высоты горы и сезона и в два раза уменьшило плату за подъем на восьмитысячники. Некоторые менее высокие пики шли «по акции» со скидкой в 95 процентов. Таким образом, восхождение на К2 стало стоить двенадцать тысяч долларов, в то время как Эверест стоил в семь раз больше. Одновременно министерство решило не ограничивать число экспедиций на К2 и другие пики. Фактически любой человек с достаточным количеством денег мог попытаться взойти на любую гору в Пакистане в любое время и по любому маршруту.
Большинство альпинистов оценили эти нововведения. «Мы хотим, чтобы подняться на гору мог любой, кто заплатил, – сказал президент Альпинистского клуба Назир Сабир. – Не дело правительства – решать, кто может, а кто не может совершить восхождение». Политика Непала здесь схожа с пакистанской. В США подход более строгий. Вершина самого высокого пика Северной Америки едва дотягивает до
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
