помощь.
Вторая часть
Глава 1
Роза взаперти
Роза Моисеевна, оптимистично не терявшая надежду на сексуальные приключения, случившееся с ней все же вынуждена была признать перебором. Нет, ее, слава богу, не изнасиловали, но то, что произошло, было не сильно лучше. Прямо после фразы «Раздевайся!» охальник грубой ручищей возмутительно прошелся по ее самым заповедным местам. Другой рукой он зажимал Розе рот, на случай если та все же попробует закричать. Но от изумления она не издала ни звука и так.
«Порядок!» – вполголоса крякнул удовлетворенный осмотром похититель и, поколдовав над тряпкой с хлороформом, совершил вторую попытку отправить Розу в аут.
На этот раз она улетела в беспамятство с гарантией.
Очнулась Роза Моисеевна в непонятном бетонном боксе. Не холодном, впрочем, даже наоборот, натопленном с запасом. Размером он был с хорошую комнату, метров двадцать. Из мебели в боксе была лишь старая, советского образца кровать с панцирной сеткой и такая же, казенного типа, тумбочка. Окон не было. Электрический свет давали две яркие лампы под потолком, которых хватало на все помещение. Бокс был заперт на крепкую на вид, обитую железом дверь, без дверной ручки изнутри. Над дверью располагался черный квадратный ящик с россыпью мелких, концентрически расположенных на фронтальной поверхности, отверстий. Более всего ящик напоминал динамик звуковой колонки и, вероятней всего, им и являлся.
– Тут есть кто-нибудь? Я пришла в себя! – любезно сообщила Роза Моисеевна.
Крик ее вышел негромким. Во рту было сухо, непослушный язык прилипал к губам и нёбу. Попробовав поднести к лицу руку, Роза обнаружила на запястье одинарный кожаный наручник, с приделанной к нему тонкой, но (почему-то это сразу стало понятно) очень прочной цепью. Такой же наручник был и на второй руке, а также на каждой из Розиных щиколоток. Мало того, одета Роза была не в свое родное платье, в котором вышла за кормом для кота, а в некий комбинезон из легкой, хлопчатобумажной ткани. Без карманов, милого, переходящего из голубого в светло-серый, цвета, с одной длинной молнией – застежкой от шеи до самого причинного места. На ногах у Розы Моисеевны были тоже чужие, невзрачные, большие, чем следовало, на пару размеров, кеды без шнурков.
Страх пришел на смену удивлению и облил мужественную пенсионерку с головы до ног холодными и отвратительно липкими, пробирающими до костей волнами.
Но тонуть в них Роза не собиралась.
– Что происходит? – прозвучал уже громче ее дрожащий, но ставший требовательным голос. – Это какое-то недоразумение! Правда? Эй!
И Розу услышали.
Внезапно, заставив старушку вздрогнуть, динамик над дверью издал характерный для работающего с помехами радио звук.
Пленница уставилась наверх. Черный ящик, справившись с помехами, перешел на электронный, прерывающийся с равными интервалами сигнал, похожий на тот, которым в телевикторинах подзвучивают неправильные ответы. Через несколько секунд откуда-то сзади, со стороны противоположной дверям стены послышался механический лязг – словно пришла в движение некая машина. Почти в тот же момент Роза ощутила, как ее тело медленно, но уверенно, некой непонятной ей силой, начало стаскивать с кровати.
Пытаясь, не теряя присутствие духа, разобраться с тем, что происходит, Роза Моисеевна оглянулась и посмотрела, куда и что именно ее тянет.
Во-первых, оказалось, кроме рук и ног, цепями к ней был прикован так же широкий кожаный пояс, пришитый на комбинезон сзади, в районе талии. А, во-вторых, все цепи уходили в стену напротив двери. И сейчас, очевидно, наматываясь на какой-то ворот, скрытый за стеною, они тянули за собой и пленницу, на которую были надеты.
Розе Моисеевне ничего не оставалось, как подчиниться движению. В течение двадцати – тридцати секунд (цепи двигались не быстро) старушка послушно пятилась к стене. Прикованные к рукам цепочки уходили в отверстия в бетоне – сантиметрах в семидесяти выше ее роста и примерно по метру в стороны от ее максимального размаха рук. Ножные цепи тянулись в дыры у самого пола, тоже широко расходясь в стороны. А те, что были прикреплены к Розиному поясу, втягивались в стену примерно на уровне ее макушки.
Старушка попробовала оказать сопротивление, но механизм совершенно его не заметил и, ни на йоту не замедлил движения цепей.
– Если вы не остановитесь, я повисну, как пальто на вешалке, – с нервным хохотком произнесла Роза неизвестно кому, чувствуя, как прикованная к поясу цепь начинает тянуть ее уже не назад, а вверх. У ножных и ручных цепей запас, слава богу, еще оставался.
Словно услышав ее, механизм остановился.
Роза тоже застыла, не зная, что и подумать. Удивительно, но главным чувством, которое она в этот миг испытывала, было острое любопытство. От того насколько нелепа была сейчас ее поза – с растянутыми в стороны руками, ногами, и приподнятым кожаным поясом задом – ей было даже немножко смешно.
Прошло около двух минут в полной тишине, прерываемой лишь редким Розиным кряхтением и ее же вздохами.
Но вот загрохотали вставляемые в замочную скважину ключи, и послышался звук отодвигаемого засова. Обитая железом дверь, слегка царапая по бетонному полу своим просевшим дальним краем, отворилась.
В комнату вошел некто, чье лицо Роза, к сожалению, не видела: оно было скрыто за огромным, скрученным «в рулет» полосатым матрасом, какие дают в российских поездах, больницах, тюрьмах и армии.
Вошедший бросил матрас на кровать, с которой Розу стянул механизм, и у нее, наконец, появилась возможность взглянуть на его лицо. К сожалению, от подбородка до самых скул лицо мужчины было скрыто широким плотным шарфом, а свои глаза он спрятал за большими солнечными очками. Из-за наброшенного на голову капюшона темной спортивной куртки также невозможно было разглядеть ни его уши, ни прическу, ни цвет волос, ни какие-либо другие детали.
Любопытная Роза даже почувствовала легкое разочарование.
– Здравствуйте! – тем не менее, вежливо сказала она. – Это с вами я говорила в парке? Я узнала по куртке. Вам идет, сейчас многие носят спортивное. Боже мой, все произошло так быстро…
Мужчина уставился на Розу в некотором замешательстве. Двенадцатая, безусловно, отличалась от остальных. Как это бывало обычно, от очередной своей жертвы он ожидал чего-то вроде слез, мольбы и упрашиваний. Угроз и проклятий, в конце концов. Но никак не продолжения начатого на тропинке лесопарка светского разговора.
Роза, между тем, развивала мысль.
– Обычно я иду, так там никого и не встретишь. Только если кто-то заблудится. Хотя в этом году весна ранняя, люди соскучились по природе. Кто-то бегать начинает, кто-то просто выходит погулять. С детьми, особенно. Уж сколько говорят
