вечную тишину крики птиц.
Лес спал.
— Мамочки, — прошептала Алёна.
— Что ж, по крайней мере, можем рассчитывать, что на нас никто не нападет, — оптимистично заявила Армида.
К исходу третьего или четвертого часа заскулил Цатур, вопрошающий, как на самом деле далеко замок. Ншун явно не привык к таким продолжительным и изнуряющим переходам, ему было труднее всех, и Алёна теперь недоумевала, зачем его вообще брали в команду. Не собирается же он, в самом деле, подружиться с её сестрой. Вполне возможно, что и времени на это у них не будет…
— Сложно сказать, — отвечала Армида. — Не хочу никого пугать, но идти ещё порядочно.
— Жалко, что ты не можешь нас туда перенести с помощью магии, — сказала Алёна.
— Мне тоже, малышка. Но давай радоваться, что благодаря Каве нам не пришлось двигать пешком аж из Лазурного Леса и преодолевать проклятую реку Чёрную.
— А почему эту реку называют проклятой?
— Это всё из-за преданий. Рассказывают, что над рекой Чёрной, на вершине хребта Аверабан, много сотен лет назад сошлись в поединке Великая Волшебница Айтл и Колдун. Он одолел её хитростью и сбросил тело Волшебницы вниз, с гор. По легенде, в эту минуту река Чёрная вздыбилась ужасным чудовищем и проглотила тело Великой Волшебницы.
— Неправда, — возразила Алёна. — Мы же видели её живой и невредимой.
И вновь тревога за львицу вернулась в сердце девочки. Жива ли она сейчас? Или Гельсэру удалось доделать то, что не вышло пятьсот лет назад?
Армида смутилась.
— Ну да. Потому-то я вам и не верила, что загадочная львица, которая помогла близнецам-пришельцам, та самая Айтл. По легенде, она погибла ещё тогда, пять сотен лет назад. Про нее с тех пор никто не слышал. Впрочем, теперь я понимаю. Она жила тайно, и общалась с избранными. Вот как с Ксеном, например. Или вашей подругой Арнис. Но история говорит о том, что она погибла, и все в это верят. Потому и не любят эти места…
* * *
— Что, идем? — нагло поинтересовался Глиск, выступив из-за карона. Мёрт, ухмыляясь, продемонстрировал оглушенного ншунёнка, приподняв его над землей за ногу.
Юля насупилась. А ведь всё было так хорошо. Ншуны собрали ей в дорогу покушать, дали нескольких в сопровождение и пообещали, что на рассвете она выйдет в Диаму. Юля так обрадовалась, что совсем позабыла о настырных колдунах. Которые, как оказалось, о ней помнили очень даже хорошо.
Ох, если бы она не пошла искать внезапно, в суматохе сборов, пропавшую Непоседу в одиночку! Видимо, вредные дяди подкараулили, когда та оказалась одна, и схватили с помощью магии. И если бы Юля с аскеолом была тогда рядом с Оцей… Ничего бы они девочкам не сделали. Опять позлились бы и ушли ни с чем.
А теперь что Юле делать, когда несчастная Оца у них? Может, ншунов позвать? В тот раз они помогли детям.
Нет, не выйдет. Гадкие дяди просто исчезнут с Оцей, и ищи их по всему свету. Теперь-то магирги готовы к нападению пушистого воинства.
— Так ты не будешь сопротивляться, или нам ещё и второго поймать? — преувеличенно ласково предложил Глиск.
— Не буду, — сказала Юля. — Где этот ваш шарик?
— Вот и умничка! — обрадовано воскликнул Мёрт.
* * *
Густой неподвижный воздух Спящего леса с трудом протискивался в легкие. Алёна пыталась вдохнуть поглубже, но не могла. Она бы даже запаниковала, но у нее не оставалось сил ни на какие эмоции.
Последняя вера, что им удастся спасти Юльку, угасала с последними же силами. Спящий лес давил, девочке даже представилось, что он сосал её жизнь, сосал и не насыщался…
Сколько они так брели? Армида утверждала, что половину дня. А у нее отличное чувство времени. Но Алёна не верила. Вечность — вот правильный ответ. Вечность в мире остановившегося времени.
Сначала Лум только поглядывал на нее, а потом подхватил на руки. Девочка благодарно уронила голову ему на плечо и затихла.
— Спит, — прошептала Армида. — Бедный ребёнок. На её долю столько выпало…
— Она не спала всю ночь, — вспомнил Лум. — Переволновалась. Конечно, кто ж в её возрасте выдержит.
— А ты? — с неожиданной заботой спросила Армида. — Сколько не спал ты?
— Я могу не спать много суток, — уклончиво отвечал Лум.
Армида вздохнула.
— Здорово. Я так не могу. Разве что с помощью колдовских травок, — спохватилась, испугавшись последней фразы. Она-то помнила, как Лум реагирует на её происхождение.
Однако, он, как ни странно, словно ничего не заметил.
Он спросил другое:
— Как ты думаешь, эти колдуны уже побывали в замке Ао?
— Вполне возможно, они сейчас там. Уж у них-то не было неприятных задержек, им ничто не мешало переместиться к Мун-Гадо ещё днем.
— Значит…
— Ничего не значит, — досадливо перебила Армида. — Чёрный Шар никто не разбивал. Уж я бы почувствовала. Когда наружу вырывается такая сила… Представляешь, как всколыхнется магия Валлеи?
— Не представляю, — хмуро сказал Лум, и Армида замолчала, прикусив губу.
Среди зелени просочилось серое пятно, и перед отрядом спрыгнул маур, на этот раз сам Ксен.
— Командир, ребята интересуются, можем ли мы сделать привал? Все вымотались до предела.
— Хорошая ид’ея! — поддержал его плетущийся за всеми Цатур и плюхнулся в траву.
Без особых раздумий согласился и Лум.
— Хорошо. Отдохнем. Что-то и в самом деле, устали все.
Устроились, кто где хотел. Чуть в стороне растянулись в траве мауры. Лум, Кава и Армида расстелили на земле плащи, уложили на них спящую Алёну и уселись сами. Цатур, брезгливо и зябко потрогав траву и придя к мнению, что она для него слишком прохладная, прикорнул на свободном краешке плаща со стороны Армиды.
А девушка тем временем копалась в сумке.
— Отдохнем немного, да надо подкрепиться, — сказала она. — Лум, в твоей сумке должен быть хлеб.
— Смотри, — улыбнулся он. — Все спят.
— Ну и пусть, — повела плечом колдунья. — Меня тоже в сон клонит. Я бы легла, да места на плаще и так нет.
— А ты в траву, как мауры, — совсем заулыбался Лум. — Или как Каф, головой на плащ.
Сам он, как видно, спать совсем не собирался.
— Ты поспи, а я часовым побуду, — предложил он Армиде.
Девушка с сомнением оглядела место привала.
Что-то не хотелось ей спать в этом месте. Все её инстинкты колдуньи кричали — не спи!
Мало ли что. Вдруг и Лум не выдержит, заснет. Кто-то же должен смотреть за лагерем. И разбудить всех, когда это будет необходимо.
И ещё эта тишина. Тяжкая, тревожная.
— Нет, не буду, — сказала Армида. — Я с тобой посижу.
«А на крайний случай у меня травка
