Не понимаю, как я мог не замечать этого избалованного ребенка, который ради своего «хочу» пойдет на все.
— Что эта потаскуха делает здесь? — переходит на визг.
— Рот закрой! — рявкаю на жену. Не позволю ей оскорблять Юлю. Она вздрагивает и отступает.
— Я тебя предупреждала, Женечка. Со мной шутки плохи.
— Милана, солнышко, — Сергей ласково обращается к дочери. — Подожди снаружи. У нас будет мужской разговор.
— Но пап!
— Милана, — предупреждающе. Она подчиняется. Уходит, гордо вскинув подбородок.
— Садись, — указывает взглядом на место рядом с собой. Как верному псу дает команду «рядом».
— Как ты посмел выгнать мою дочку и Юлю? Какое ты имеешь право решать, что я должен делать, а чего нет? — скрещиваю руки на груди. Сергей резко вскакивает и подходит почти в плотную ко мне.
— Нет! Как ты мог унижать мою дочь? Твою жену! Игнорировать ее и смотреть только на эту Юлю?
— У нас с Миланой, в последнее время, не ладится.
— Развестись хочешь? — прищуривается он.
— Скажу честно. Я об этом думал.
— Неожиданно. Учитывая то, что до поездки в этот город, вы были вполне счастливы и довольны друг другом.
— Это не так. Проблемы были и до поездки. Отношения на расстоянии не работают. С каждым днем мы отдалялись друг от друга. Но я готов был находить компромиссы. Стремиться сохранить отношения.
— Сейчас нет?
— Нет.
— Это из-за этой пигалицы, которая родила тебе ребенка много лет назад?
— Она не пигалица! А мать моей дочери! — я старался сохранять невозмутимость и всё спокойно обсудить. Но не вышло. — Ты приказал Марку следить, чтобы до меня не дошла информация, что Юля беременна. Ты устроил этот спектакль с могилой Жужу, на которую я столько лет присылал цветы! Даже не вздумай это отрицать! — я выведу его на чистую воду. Устал от этих интриг и вранья. Все это время я жил под колпаком, окруженный предателями, шпионами. Я делался с Марком самым сокровенным, а он потом шел и докладывал все ему. А тот принимал решения, как управлять мной. Сделать из меня послушную марионетку.
— Не собирался, — рявкает он. — А ты думал я позволю пользоваться моей дочерью как теми фанатками? Спать с ней, а потом найти сиротку и бросить Милану? Марк мне доложил, что ты кувыркаешься с ней в отеле, утром за цветами побежал, сообщив, что нашел свою Жужу. Мне ничего не оставалось, как убедить, что это не она. Что твоя приютская подружка погибла.
— Какая же ты мразь! Ты хоть представляешь, что я чувствовал тогда?
— А нужно было отдать тебя ей? Богатого, успешного певца. После всего того, сколько я в тебя вложил сил и денег? Женя Райс — это творение моих рук. Не забывай это! Я тебя раскрутил.
— Да. Ты. Но получал за это шестьдесят процентов. Это я вкалывал, пропадал на гастролях. Буквально жил в самолете, в переездах, в студии.
— Старание и талант ничто! Раскрутить я мог любого, а выбрал тебя. И это твоя благодарность? — переубеждать его доказывать свои права на свободу — бесполезно. Есть только его воля, а чужие желания и планы не в счёт.
— Оставим этот пустой разговор. Я разведусь с Миланой, хочешь ты того или нет. Я хочу настоящую семью. Жить с Юлей и растить свою дочь.
— На что? Что ты умеешь в этой жизни, кроме как скакать по сцене?
— Ты это к чему? — насторожился. Я и Джем предполагали, что Сергей просто так меня не отпустит, но я готов был выплатить неустойку и отдать половину не хилого имущества. Но Сергей, видимо, решил этим не ограничиваться.
— К тому, что если ты разведешься с Миланной, я оставлю тебя с голой жопой, заберу псевдоним «Женя Райс». Нужен ли ты будешь такой бедный, безработный, без гроша в кармане этой медсестричке? Как мне известно, у нее ипотека, куча подработок и все равно этого не хватает, чтобы оплатить счета. Хочешь доставить ей еще больше проблем?
— Что? — задыхаясь от негодования. — Ты угрожаешь Юле?
— Предупреждаю. Думай хорошо, Женя, — похлопал меня по плечу. — Будет ужасно, если такая хорошенькая девочка Юля станет бомжом, а твою дочь заберут в приют. Ты там был. Знаешь как там несладко, — скрипнул зубами, сжимая кулаки. Так хотелось начистить физиономию тестя. Я готов был к проблемам, что он мне устроит, но не готов, чтобы проблемы появились и у Юли.
* * *
Юля
Он уехал.
Пришел на следующий день после концерта. Грустный, осунувшийся. У него явно что-то случилось в жизни, а я не имела права спросить. Кто я ему? Никто. Бывшая подруга его детства, мать ребенка. И все.
Я понимаю, он женат и искра, что между нами проскочила, была тут же потушена. Одно дело знать, что он женат, а другое видеть своими собственными глазами Милану. В жизни она еще красивее, чем на фото. Все правильно. Так и должно быть. Почему же так хреново?
Очевидно, что он выбрал Милану. Снова. А не наши будущие отношения. Какие бы они были? Тайные встречи, вечное ожидание. Переписки. Оно мне надо?
Принес Насте полную коллекцию кукол-русалок. Подарил дорогущий планшет. Возмутилась, что дочка маленькая и не стоит так баловать, но Женя аргументировал тем, что это подарки за то время, пока его не было с нами. И я сдалась. Да не до того мне было. Смотрела на него, а внутри все сжималась от непонятной тоски. Я его еще долго не увижу.
Жизнь стала серой. Работа, подработки, садик. И так по кругу.
Настя, придя из садика, бегом бежит в комнату. Разогреваю еду, иду звать ее. Подхожу к детской комнате и застываю от звука его голоса.
— Я тоже по тебе скучаю, моя Звездочка.
— Ты скоро приедешь?
— Когда кончатся гастроли, я сразу к тебе.
— Я скучаю, пап.
— А мама как?
— Нормально. Тоже скучает по тебе, — я прижимаюсь спиной к двери. Скучает. А он молчит. Ему нечего просто говорить.
В этот раз роман закончился даже не начавшись.
Да сколько можно страдать? И в следующий раз, когда Максим зовет меня в ресторан, я соглашаюсь.
— Правильно, — поддерживает меня Светка, когда позднее мы пьем чай в комнате для медперсонала. — Честно говоря, я болела за Женю. Все ж он отец ребенка и между вами притяжение. Но раз он не предпринимает никаких действий — значит сам дурак. Рядом с тобой он живой, настоящий. Нафиг. Пусть и дальше живет своей тусклой жизнью рядом с пластмассовой куклой.
— Не думаю чтобы у них все было плохо. На его странице куча фотографий, как они
