и сказала: «Если, той бабе ты, малютка новорождённая, девятнадцать лет назад не нужна была, теперь ты и подавно нужна не будешь». А я всё равно хотела бы её найти и поблагодарить, потому что меня самые лучшие люди на свете удочерили. Они меня очень любили, а я их и сейчас люблю. Хотя, может, с моей биологической матерью несчастье какое-то произошло, может быть, её и в живых давно нет.
Ульяна встретила безучастный взгляд Киры и смешалась:
— Вы извините, что я Вам это всё рассказываю.
— Ничего страшного. Надо тебе было выговориться, вот и выговорилась, — Кира доброжелательно улыбнулась и включила компьютер. — А мне работать надо. Я специально пораньше приехала.
Ульяна вышла из кабинета начальницы в приёмную, ругая себя: зачем надо было устаивать этот душевный стриптиз? Вон как холодно смотрела на неё Кира, когда слушала про тайну её рождения. Теперь и Кира будет думать, что Уля дефективная, раз её в детдом сдали. И зачем вообще стала передавать рассказ тёти Иры? Хорошо, что хоть про наркотики не спросила, а могла бы ляпнуть… Ульяна даже не могла представить, какую бурю эмоций подняло в душе внешне спокойной Киры воспоминание о так печально закончившейся беременности, воспоминание, которое она себе запретила, даже думая о Кирилле (а она о нём второй день беспрерывно думала).
Между тем офис стал оживать. Пришла Марина с ворохом документов, зашёл «на минутку» в кабинет руководства и долго о чём-то спорил Тимур. Никита с загадочным видом извлёк из пакета розу на длинном стебле и протянул Уле: «Единственная и прекрасная, как ты!». К подкатам Никиты Ульяна относилась спокойно: что поделать, если у человека стиль поведения такой — «дамский угодник», зато, если какие-то вопросы по работе офиса у девушки возникали, к Никите всегда можно обратиться, зная, что он толково, по делу всё разъяснит. После обеда Кира уехала, обычно она сообщала куда и насколько покидает офис, но в этот раз ничего не сказала, и ещё, Ульяна обратила внимание, на начальнице было обтягивающее открытое платье, словно не деловая встреча намечалась, а романтический ужин, впрочем, какой ужин в четыре часа? У Киры явно что-то происходило.
Вечером дома (Ульяна удивилась себе: роскошную квартиру начальницы стала называть своим домом) всё понемногу стало выяснятся. Людмила Михайловна подробно расспросила Ульяну о поездке, сочувственно выслушала историю с избиением Матвея, а когда вернулась Кира с порога обрушилась на дочь с упрёками:
— Ты на себя посмотри: то пьяная ввалилась, сегодня как проститутка вырядилась. Как с Федуловым встретилась, так свихнулась. Это ты на свидание с ним ездила с таким разрезом? — мать возмущенно указывала на наряд дочери.
— Мам, давай не будем портить друг другу настроение и обсуждать мой внешний вид, — Кира равнодушно посмотрела на себя в зеркало.
— Это тебе мать настроение портит! — не унималась Людмила Михайловна. — Как тебе Кирилка твой настроение попортил, никто не сумеет. А ты опять с ним связалась! Дура, как есть дура! Если он тут появится, я ему всё вспомню: и про наркотики, и про весь остальной позор!
— Успокойся, он здесь не появится. Он в больнице после аварии.
— Это его наказал Господь, и не так ещё накажет! — торжественно объявила Людмила Михайловна и вернулась на кухню.
Ульяна слушала перепалку матери с дочерью, вспоминала рассказ тёти Иры, и пазлы событий из жизни Киры Зотовой стали постепенно складываться.
ГЛАВА 17. КИРА
Кира была полностью согласна с матерью, заявившей, что она «дура, как есть дура», но ничего поделать с собой не могла. Столько лет сдавливаемая пружина эмоций, резко распрямилась. Было забыто обещание, данное себе, — никогда не входить в отношения настолько близко, что потом оказаться ими травмированной.
Во всех ситуациях Кира не позволяла себе поступать «не по правилам», мнение окружающих для неё имело весомое значение. Но в то утро ей вспомнилось шекспировское «Уж лучше грешным быть, чем слыть» — захотела увидеть Кирилла, значит, поедет и увидит. Кира подумала, что в школе она старательно училась, в «Цветочном острове» усердно работала, никогда не участвовала в сомнительных сборищах, имела, казалось, безупречную репутацию, но именно к ней прилипла сплетня, и за её спиной в родном городе шушукались о каких-то тёмных историях, якобы с ней связанных. В институте Кира училась не ради диплома — она, начав своё дело, ощущала необходимость получения экономических знаний, училась на заочном отделении добросовестно, как и всё, что делала. Одногруппницы называли её «мисс Правильность», зная, что у неё всегда вовремя выполнены все работы, есть ответы на все задания. Однако, видя, как её порой у института встречает Георгий — импозантный мужчина на дорогой машине, — перешёптывались: «Вот почему у неё красный диплом».
Впервые в сознательной жизни Кире захотелось поступать, как ей хочется, не оглядываясь на чужие доводы, какими бы правильными они ни были. Достала из шкафа нарядное шёлковое платье, откровенное, эффектное. Одевала его один раз в ресторан на День рождения Георгия, платье это было того же цвета, как купленное ей Кириллом по приезде в Москву. То, двадцать лет назад купленное платье тоже было с глубоким вырезом, так же струился бежевый шёлк. Может быть, увидев её в этом бежево-шёлковом великолепии, Кирилл вспомнит, как очень давно они зашли в дорогой магазин, где и висел тот наряд. Она убеждала, что не стоит тратить столько денег, ведь через пару месяцев она уже не сможет такое платье надеть: беременность проявится по полной. Но Кирилл только целовал её и смеялся: «Да хоть один раз наденешь, уже не зря деньги потрачены. Покупаем — ты в нём самая красивая!», и тут же добавлял: «Ты в любом наряде самая красивая».
Собираясь на работу, Кира всегда старалась подчеркнуть одеждой свой деловой статус, никогда прежде не позволила бы себе отправиться в офис в таком соблазнительном наряде, но сейчас это было не важно, мысли были лишь о том, как она придёт к Кириллу в платье, напоминающем об их прежних отношениях. Досидеть до вечера в офисе Кира не смогла и после обеда сорвалась к Кириллу в больницу.
Поздно вечером позвонил Георгий:
— Кирюша, как насчёт высокого искусства? В среду идём в Большой слушать «Царскую невесту».
Среда была днём их встреч. После оперы она должна будет поехать к Георгию, чтобы, совершив в постели привычные действия, остаться у него до утра. Билеты в Большой театр — это неожиданная прелюдия для их встреч, обычно был ужин в ресторане. Кира ухмыльнулась: такое приглашение, вероятно, говорит, что речь опять
