меньше всего я хочу, чтобы моя невеста отгораживалась от меня, вместо того чтобы подчиняться моим и ее похотям.
На пятый день нашего пребывания в убежище я поднимаюсь наверх, не принеся ей завтрак. Она сужает глаза, и я впиваюсь в нее взглядом, уже чувствуя первые толчки желания от одного только взгляда на мою прекрасную невесту. На ней те самые узкие джинсы, которые так и хочется сжать и пощупать, прежде чем отшлепать по попке, и черная рубашка с закатанными рукавами и расстегнутыми пуговицами, чтобы я мог увидеть намек на ее идеальное декольте. Ее волосы распущены, темные и соблазнительные спадают на плечи, и мой член дергается, когда Катерина вызывающе смотрит на меня.
— Я без завтрака сегодня утром? — Ровно спрашивает она, и я ухмыляюсь.
— Ты спустишься вниз, — говорю я ей. — Думаю, у тебя было достаточно времени, чтобы успокоиться.
Завтрак ждет ее на кухне, и Катерина с подозрением наблюдает за мной, когда садится есть, как будто подозревает ловушку. Я ничего не говорю, позволяя ей наслаждаться завтраком, а сам наблюдаю за ней, предвкушая продолжение этого утра. Я сказал ей, что веду подсчет, и настало время для следующего урока. Она ждала достаточно долго - и я тоже.
К концу утра моя мафиозная принцесса встанет передо мной на колени и сделает это потому, что сама захочет.
В этом я абсолютно не сомневаюсь.
12
КАТЕРИНА
Он что-то задумал. Я поняла это с той минуты, как он открыл дверь, но все, чего я хотела, это убраться из этой гребаной комнаты, поэтому я ничего не сказала.
Последние два дня я только и делала, что читала, принимала долгие ванны и варилась в собственной ярости и тревоге. Если быть до конца честной с собой, то часть этого времени я провела, фантазируя о том, что имел в виду Лука, ведя счет, и размышляя, действительно ли он имел в виду, когда угрожал больше никогда не прикасаться ко мне грубо. Он не мог иметь это в виду, думала я снова и снова. Ни один мужчина с такими жестокими желаниями не смог бы долго держать их в клетке, если только он не имел в виду, что найдет им другое применение. Других женщин, лишь бы только не я.
Возможно. Я знаю, что мой отец не верен моей матери, и я уверена, что она тоже это знает. Она намекала на это, когда заводила со мной разговор о браке и моих обязанностях. Мужчины, обладающие властью и деньгами, привлекают женщин, которые хотят быть рядом с ними, и очень немногие из них не считают, что они должны наслаждаться этим преимуществом. Насколько мне известно, быть женой мафиози – значит мириться с неверностью мужа, зная при этом, что у тебя никогда не будет своих любовников, потому что твоя задача - обеспечить ему наследников, а в этом сомневаться не должны. Мужчину не сделают рогоносцем, но он волен поступать так, как ему заблагорассудится - одна из многих несправедливостей, которым подвергаются женщины в моем мире.
Втайне я надеялась, что найду одного из тех немногих редких мужчин, которые будут верны, но я отложила эту мечту на потом, мечтая о том, что он захочет иметь жену, которая станет его партнером, а не просто приплодом.
Моя мать говорила, что блуждающий взгляд мужа – это благословение. Это означало, что нужно меньше ночей проводить с ним в супружеской постели. Как будто я должна хотеть, чтобы меня оставили в покое. И возможно, в зависимости от мужа я бы так и считала.
Но за последние дни я была вынуждена признать одну унизительную, нежелательную правду. Я не хочу, чтобы Лука заблудился. Я не хочу, чтобы он дарил другим женщинам те удовольствия, которые дарил мне, или получал от них удовольствие. Я хочу, чтобы он был в моей постели, и ни в чьей больше.
Я хочу, чтобы он научил меня всем темным желаниям, которые у него могут быть, и пробудил их во мне. Я хочу его так, как никогда не могла себе представить. И как бы меня это ни злило, учитывая то, как невыносимо он со мной обращается, скрывая от меня все и запирая меня "для моего же блага", я не могу этого отрицать.
Именно поэтому, когда он убирает со стола завтрак и строго смотрит на меня, я чувствую, как в моей крови вспыхивает знакомый жар.
— Вставай, Катерина, — твердо говорит он. — Сними джинсы и трусики и положи руки на стол. Пришло время для следующего урока послушания.
Похоть, горячая и настоятельная, рвется сквозь меня. Я опускаю взгляд на его пояс и вижу, как его губы дрогнули в знающей улыбке. Гнев тоже вспыхивает, борясь с желанием, и как бы ни кричало мое тело, чтобы я немедленно встала и подчинилась, жаждая боли и удовольствия, не в моем характере прогибаться без боя.
— А что, если я скажу нет? — Я сладко смотрю на него, оставаясь на месте, и рот Луки снова подергивается, хотя его зеленые глаза темнеют.
— О, принцесса, я обещаю, что это утро закончится тем, что ты перегнешься через этот стол. Вопрос только в том, насколько красной будет твоя задница, прежде чем мы перейдем к более приятной части урока.
— А если я не хочу? — Мой голос все еще приторно-сладкий, и Лука ухмыляется.
— Я знаю, что ты хочешь, Катерина. И это часть урока. Ты должна научиться принимать свои собственные желания. Наш брак станет намного приятнее, если ты это сделаешь.
Что-то вспыхивает во мне, горячее и мятежное.
— О? — Я смотрю на него, задрав подбородок. — Ты имеешь в виду брак, в котором ты будешь выходить за дверь и трахать кого хочешь, вытворяя с ними всевозможные извращения, а я буду сидеть дома и заниматься твоим домом и детьми? Брак, в котором главное - твое удовольствие, а не мое?
Рука Луки вырывается, хватая меня за руку и вытаскивая из
