Денщик Ванька ахнул. Кремневка задрожала в его руках.
— Действительно, хвост, — озадаченно проговорил полковник. — Странный какой-то шпион…
— А в-вот я сейчас поотрубаю ему и спереди и сзади! — завопил майор, потрясая шашкой и макарониной. — Чтобы не вводил в з-заблуждение!..
— Бей его! — кричали из коридора. — Стреляй! Руби! Истребляй красную сволочь! На этот раз не уйдет!
Майор, стремясь привести свои угрозы в исполнение, взмахнул шашкой. Лезвие, сверкнув, взлетело вверх и намертво завязло в притолоке. Майор, выругавшись, споткнулся и повис на шашке, толкнув коленями полковника в монументальный зад. Тот, вздрогнув от неожиданного нападения с тыла, нажал на курки. Оба револьвера одновременно выстрелили, продырявив стену над моей головой. Денщик Ванька с испуганным писком шарахнулся в сторону, не удержав кремневку. Ружье упало на пол, от сотрясения сработал боевой механизм. Кремневка шарахнула, будто зенитное орудие. Портрет Черного Барона рухнул со стены, комнату мгновенно заволокло клубами порохового дыма.
Офицеры, толпившиеся в коридоре, решили, что в комнате идет ожесточенная перестрелка, и со своей стороны приняли в ней самое деятельное участие. Что тогда началось! «Ресторанъ» сотрясался от неистовой пальбы. Толстый майор, болтаясь на шашке, как перекормленный школьник на турнике, грязно ругался. Едва видимый в клубах порохового дыма денщик Ванька ползал на четвереньках по полу, искал свою кремневку. Полковник, правая бакенбарда которого была пробита шальной пулей, с криком:
— За царя и отечество! — раз за разом нажимал на курки револьверов, пока денщик, проползая мимо, не сшиб его ненароком с ног.
Представляете ситуацию: вы без штанов, а вокруг толпа народа! Прямо кошмарный сон какой-то! Да тут еще эта стрельба, дикие вопли…
В общем, ничего удивительного не было в том, что, выбив затыкающую окно подушку, я сиганул на матовую со второго этажа.
Бесы ведь как кошки — в том смысле, что падение с большой высоты не причиняет нам никакого вреда. Посмотрел бы я на человека, который выжил бы после того, как ему демон Барлог засандалил копытом под поясницу!
Едва поднявшись на ноги, я побежал во весь дух. Мне бы сейчас найти укрытие, где можно отсидеться до утра, а утром быстренько смотаться. И не напороться бы опять на Барлога. Он ведь со мной разговоры разговаривать не будет, а без лишних вопросов просто сожрет, и все. Пожалуй, еще, издеваясь, предложит мне победить его в честном бою…
Где укрыться? Двери заперты, окна закрыты ставнями. Да и кто меня пустит в гости глухой ночью, голозадого и хвостатого?
На Барлога бы не напороться…
Задницу мою холодили ночной морозец и предчувствие, что вот-вот из темноты нарисуется ужасный монстр, схватит меня за шиворот, раскроет пасть и… Я то и дело оглядывался, проверяя, не подкрадывается ли демон. Оглядывался, оглядывался, да и врезался головой в здоровенную мохнатую ножищу.
Неожиданный удар опрокинул меня на спину. А Барлог, потирая ушибленную конечность, развернулся и присел на корточки.
— О-о! — обрадовался он. — Какая встр-реча! Очень р-рад!
Все. Это конец. Теперь не улизнешь. Хрустнут жалобно мои косточки на зубах страшилища… Был бес оперативный сотрудник Адольф — и нет беса оперативного сотрудника… Однако что-то Барлог странно себя ведет. Не бросается на меня с кровожадными воплями и не жрет с пылу-жару…
— Здравствуйте еще раз… — промямлил я, кое-как поднимаясь. — Сказать, что сам рад встрече, извини, не могу…
Демон икнул (меня обдало чудовищным сивушным перегаром) и шлепнулся на пятую точку.
— Даты обиделся, что ли? — изумленно проговорил он. — Ну сожрать я тебя хотел, и что? Работа такая,
сам понимаешь… Эх… тяжело нам, демонам, живется. Мотаемся по мирам как перекати-поле… Нир-родного угла, понимаешь, ни уютного очага… сплошные дороги.
— Что? — изумленно переспросил я.
— Дор-роги…
Пока я соображал, как, когда и чем чуждый человеческим слабостям Барлог умудрился так назюзюкаться, демон, всхлипнув, загорланил на весь ночной город:
— На Му-уромской доро-ожке стоя-али три сосны-ы…
— Проща-ался со мной ми-ила-ай до будущей вес-ны-ы! — поддержал дьявольский рык очень знакомый голос.
Я обернулся и увидел Петра Карася, выходящего из-за угла ближайшего дома. Бывалого матроса тоже сильно штормило — он двигался вперед причудливым зигзагом; пытаясь на ходу застегнуть штаны, Карась два раза чуть не упал, а в третий раз все-таки опрокинулся и дальше передвигался на четвереньках.
— Братуха! — прервав песню, гаркнул Барлог. — Иди сюда, друг, обними меня!
— Иду… — ответствовал Карась. Он подполз к развалившемуся поперек мостовой демону и послушно обнял того за левое копыто.
— Огненные вихри! — вырвалось у меня. — Вот уж не думал, что собственный ординарец окажется дезертиром-перебежчиком!
— Адольф! — заметил меня Карась. — Какой я пере…бежчик… Ты чего, попутал? Да я за тобой шел взад… чтобы это… защитить от возможных опасностей.
— Этот монстр меня чуть не слопал! — наябедничал я. — А ты с ним обнимаешься!
Демон, переводя взгляд с меня на матроса и обратно, хрюкнул и глупо расхохотался.
— Случайно получилось… — смущенно объяснил матрос — Не было сил мне на одном месте сидеть… вот я и д-двинул в город. А тут вдруг откуда ни возьмись дружище Барлог… То есть тогда он мне еще не был дружищем… И говорит: я, мол, тебя съем! Если не смогу… это самое… выполнить три желания… Ну я загадал же… желание, ну а он говорит: дай и мне попробовать…
Барлог прекратил свой дурацкий хохот, вытер слезы и три раза подряд оглушительно икнул.
— Кончай базар, братишка, — прикрикнул он на матроса. — Давай свое тр-ретье желание!
— Мы еще второе не допили, — развел руками Карась. — Куда нам третье-то? Погоди, дай отдышаться. Мы и первое желание с трудом прикончили… Эвона и пустая тара валяется… — Он пнул ногой громадную пятилитровую бутыль.
— Закончилось? — заволновался Барлог.
— Первое — да, а второе — у тебя под боком, в бочонке. Забыл?
— Не забыл… — поднимая бочонок, проговорил демон. — У меня это… мысли сбиваются от икоты… — Он снова икнул, да так сильно, что едва не выронил бочонок. — Вот ведь… пристала, проклятая… О чем я сейчас говорил?..
— Икота — это потому что пьем без закуски, — авторитетно объявил Петре — Закусывать надо!
— Закусывать?.. — задумчиво переспросил Барлог и как-то нехорошо посмотрел на меня.
— Но-но! — воскликнул я. — Полегче! Зачем обязательно закусывать? Закусывать — пошло! Цивилизованные европейцы, например, никогда не закусывают. А от икоты можно избавиться, задержав дыхание или… выпив один за другим девять глотков воды.
Барлог со свистом втянул в себя воздух и замолчал, вытаращив глазищи.
