Книга Невыносимая шестерка Тристы - Пенелопа Дуглас

Разве нет?

Переворачиваясь, я смотрю на часы и вижу, что сейчас шесть пятьдесят утра.

Я вскакиваю, потирая глаза. Боже. Я даже не разделась.

Прочищаю горло:

— Я встала.

— Ты можешь приготовить мне обед на работу? — спрашивает Арми. — Пожалуйста? Я очень занят.

Декс плачет прямо за дверью, и я знаю, что он говорит о ребенке.

Я киваю, хотя он не может меня видеть.

— Выйду через минуту.

Черт, кажется, будто я совсем не спала. Совершенно не помню, как заснула.

Я выпрямляю руки, все еще обнимающие подушку, и сбрасываю ее с себя.

Воспоминания о вчерашнем вечере вспыхивают в голове, а вместе с ними и сделка, которую я заключила с Клэй.

Я немного напугана, но в то же время и немного взволнована. И теперь у меня в голове проясняется. Она мне не враг. Она не имеет для меня никакого значения. Это будет напряженная ночь, но я позабочусь о том, чтобы Святые были не единственными, кто хорошенько повеселится.

Мой телефон вибрирует, и я хватаю его, вылезая из кровати. Открываю дверь и вижу, как Арми идет с ребенком по коридору. Я снова закрываю ее, вытягиваю руки над головой и чувствую, как мышцы и косточки трещат у меня в спине. Не думаю, что я двигалась всю ночь.

Мой телефон снова вибрирует, я провожу пальцем по экрану. Слишком много уведомлений.

Я прищуриваюсь. Что я, черт возьми, пропустила, пока спала? Черт.

Выбираю одно и нажимаю на него, моя грудь сразу же сжимается, когда желудок скручивается и тошнота поднимается к горлу.

— Что? — с трудом произношу я.

Клэй.

Нет.

Семь

Клэй

–Ты видела ее? — спрашивает Эми, проведя по считывающему устройству карточкой для обеда.

— А какое мне до нее дело?

Я повторяю ее действие, бросаю карту на поднос и несу еду к обеденному столу. Крисджен идет за мной, а Майло, проходя мимо, забирает у нее пару картофелин.

— Будь осторожна, Клэй, — предупреждает Крисджен. — Есть причина, по которой залив Саноа сохранился так долго. И причина, по которой наши родители не хотят, чтобы мы находились там.

— Да брось… — ворчит Эми, садясь рядом с Каллумом. — Это видео бесценно. Превосходство Омеги Чи.

Я стягиваю через голову вязаный жилет и кладу его на стол, вытаскиваю телефон из сумки и проверяю уведомления. Пот выступает у меня на лбу.

Было глупо выкладывать это видео. Боже, о чем я только думала? Мне просто стало так чертовски жарко после того, как я увидела ее в той машине, ее потные лапы на Меган, что я достала телефон и начала снимать.

А потом я зашла в «Мариетту», и там произошла еще одна встреча. Я не могу перестать думать о ней.

Я все время думаю о ней. Хотя просто хочу выбросить ее из головы.

— Наши деньги не имеют для них значения, — говорит Крисджен Эми.

— Деньги не дают настоящую силу, — огрызаюсь я, меня тошнит от того, что Лив тоже использует это оправдание. Это происходит потому, что одни делают то, чего не делают другие. Она угрожала нам. Бросила нам вызов. Она сама виновата в этом.

Возможно.

И, может быть, я зашла слишком далеко. Я разозлилась, когда вернулась вчера домой, поэтому пошла в Вайнд Хаус, поработала над макияжем мистера Грина и смотрела, как Гейтс зашивает рану жертвы автомобильной аварии, которую забыли сделать в морге.

К часу ночи это чувство не ушло, поэтому я просто выложила видео. Да и пошло оно все. Это оказался обычный рефлекс — момент «закрой глаза и просто сделай это», о котором я быстро пожалела, — но что, по ее мнению, должно было произойти? Я не остановлюсь. Не знаю почему, но это не в моих силах, и я уверена, что она тоже знает это. На самом деле, это должно было стать намного опаснее давным-давно.

Что мне следовало сделать? Просто отпустить ее? Или прекратить?

Я не видела ее все утро, но я знала, что однажды она появится. Наверное, завтра, с высоко поднятой головой, она откажется разговаривать со мной, пойдет по главной дороге и не доставит мне удовольствия своим вниманием и всей этой ерундой.

Но затем я слышу, как Крисджен зовет меня:

— Клэй.

И прежде, чем у меня появляется возможность обернуться, кто-то толкает меня, и я чуть не падаю. Разворачиваюсь, замечая Лив как раз в тот момент, когда ее ладонь ударяет меня по лицу. Нечленораздельный звук вырывается из меня, голова дергается в сторону, и сухожилия на шее ноют. Я падаю на пол, вытягивая руки, чтобы удержаться.

— У-у-у-у, — воет кто-то.

— Сучка! — визжит Эми.

Моя щека горит, как в огне, но я встряхиваю головой и поднимаюсь на ноги. Эми бросается на Лив, но я вскакиваю и отдергиваю ее назад, толкая Лив в грудь.

— Ну давай! — кричу я.

Это касается только ее и меня. Наконец-то, черт тебя возьми.

В ее глазах сверкают молнии, и она выглядит так, словно хочет нанести как можно больно ушибов. Я с рыком бросаюсь на нее. Она врезается в стол, хватает сок и бросает его в меня, прежде чем мы падаем на пол. Мои ногти впиваются в ее кожу, а ее пальцы вырывают волосы из моей головы, когда мы набрасываемся друг на друга — ударяя, разрывая, сжимая и неистовствуя.

Я хочу плакать, я так счастлива. Это то, чего я желаю. Все, в чем так сильно нуждаюсь. И я больше никогда не захочу заниматься ничем другим.

Радостные крики наполняют мои уши, она перекатывается на меня, оказываясь сверху, и я не вижу ничего, кроме нее.

Я чувствую только ее.

***

Порез в уголке моего рта щиплет. Я касаюсь его языком, пока сижу, ссутулившись, на деревянном стуле и смотрю мимо пустого места отца МакНилти у него в кабинете.

Боже, это лучше, чем наркотик. Чувство бурлит у меня в животе, а сердце колотится, будто я парю в сотне футов над землей, держась при этом только одной рукой.

Она лучше, чем наркотик. Я всегда знала, что в ней это есть.

— Если ты еще хоть раз подойдешь ко мне, — шипит сквозь зубы Оливия, сидящая на соседнем стуле. — Я порежу тебя на куски.

Я перевожу на нее взгляд. Апельсиновый сок, которым она плеснула в меня, испачкал и ее белое поло.

Но я почти улыбаюсь, видя дырку на ее рукаве. Я сопротивлялась, не так ли?

— Порежешь меня? — подначиваю я, наблюдая за ней, пока она смотрит, как я провожу рукой по внутренней стороне бедра, задирая школьную юбку. — Где?

Я делаю вид, что ласкаю себя и постанываю.

На ее лице появляется злобное выражение.

— Дрянь.

Я отворачиваюсь, улыбаясь самой себе. Лесби.

Выпрямившись, я поднимаю руку, осматривая ногти в поисках повреждений. Потребовалось три учителя, чтобы оторвать нас друг от друга. Я сожалею только о том, что она не начала это дерьмо после школы, когда нас бы не прервали. Я в такой же хорошей форме, как и она. Это могло бы продолжаться часами.

Раздался второй звонок, и теперь мы официально опоздали на пятый урок. Где он, черт возьми?

— Ты знаешь, что они собираются разобраться в этом? — спрашивает Лив, смотря на меня краем глаза. — Узнать, откуда появилось это видео, и, когда я расскажу об этом в интернете, весь гребаный мир будет требовать твою голову. Тем более что мне всего семнадцать.

Чтоб ее. Я забыла об этом. Она несовершеннолетняя.

Я ковыряю облупившийся красный лак для ногтей, игнорируя учащенное сердцебиение.

— И кто тебе