напряжения. Рояль поднялся вверх так, будто стоял на чем-то. Я почувствовала, что она снова сделала меч, только на этот раз он был очень широким и коротким – фактически, просто лист стали, заостренной с обоих сторон. При помощи него, взмокшая от усилия Эби, осторожно провела рояль мимо всех препятствий и поставила его на нужную платформу.
– Замечательно, – без особой похвалы сказал Фелиция. – Если ваши способности, восприятие магии, не подходят для каких-либо манипуляций – можно исхитриться. Проявить фантазию и придать магии более подходящую для необходимого действия форму, при этом не меняя ее сути. Но энергии вы потратите гораздо больше и концентрироваться придется сильнее. Посмотрите на Яну – она может своим мечом разрубить все, что угодно, даже магическую защиту, но простейшая левитация дается ей с огромным трудом. Потому есть два выхода – либо все время контролировать свой разум и не придавать магии столь неудобную форму, теряя зазря при этом прорву энергии... либо просто лучше знать свою специализацию и не растрачивать силы на те дисциплины, для которых не предназначен.
Расстроенная Эби вернулась ко мне и со вздохом села на место.
– Дурацкий меч… – пробурчала она. – Только разрушать и могу…
– Да брось! – попыталась приободрить подругу я. – С роялем у тебя все же получилось хорошо. Вон верно говорит – главное фантазию проявить, и оружие может превратиться в нечто... созидающее.
– Тебе легко говорить, – Эби сложила руки на парте и опустила на них подбородок. – У тебя-то ниточки. Везет вам все же с Фрино. Столько возможностей. Не то что у меня.
Я как вспомнила свои мучения с этими чертовыми неосознаваемыми ниточками в самом начале учебы, и сразу так страстно захотела с Эби поспорить на тему, кому хуже. Но пара Фелиции Вон была не лучшим временем для болтовни. Преподавательница, окатив нас безразличным взглядом, залепила нам рты своими фирменными чарами заглушения и продолжила занятие:
– Теперь, когда с прописными истинами разобрались, хочу увидеть более впечатляющее выполнение задание. Кальц – твой черед.
Демон легко вскочил с места. Девочки с других общежитий испустили томный вздох – кажется на то, что он демон, всем давно уже стало наплевать. Вот ведь подлюга… умеет очаровать! Но в отличие от Эйнара я его ни с кем ни разу не видела. Ну только если с Брусникой, но их отношений я не понимала. Брусника – хорошая, и внешне милая, несмотря на полноту, но то, что такой парень, как Кальц из всех своих поклонниц выбрал ее, заставляло мою параноидальную натуру искать подвох. И лезть со своим скепсисом в душу влюбленной девушки я не хотела – знала же, что бессмысленно.
Пока Кальц шел к площадке, Фелиция вернула рояль на место. Демон сцепил пальцы в замок, щелкнул ими, отвернулся от рояля, закрыл глаза. И инструмент затренькал какую-то простенькую, веселую мелодию, взлетел в воздух, ни с чем не столкнулся и осторожно водрузился на нужную площадку.
– И еще один вопрос, раз затронули эту тему, – уже благосклонно спросила Фелиция. – Почему у Кальца напротив хорошо получаются почти любые заклинания? И вот вам еще подсказка – почему на родине Фрино, Орне, почти все маги используют как образ магии нити?
– Форма восприятия магии зависит от личности, характера мага, а заодно и от менталитета его народа или расы, – вызвалась отвечать я, тем самым на долю секунды приведя Фелицию в замешательство.
О да, как же приятно осознавать, что она не ожидала, что я так скоро сброшу ее чары! Меня такой способ рот затыкать бесил неимоверно, так что, естественно, я долгие часы потратила на тренировки и наловчилась распутывать заклинание. Эби, вон, тоже вернула себе свободу слова, даже быстрее меня – а еще и жалуется на свой меч.
– Вроде как демоны, а уж наш Кальц особенно, – продолжила я, под сдержанный, но одобрительный кивок Фелиции, – отличаются особой гибкостью мышления, способностью легко и быстро подстраиваться под новые условия, унаследованной со времен их свободного перемещения по разным телам. И, наверное, это и на магию накладывается – тут либо она изначально не принимает никакой конкретной формы, просто энергия, которой можно пользоваться... либо индивидуальная форма меняется без проблем по велению мысли.
Магия Кальца, кстати, была необычной. Я чувствовала ее как часть его демонической ауры, и больше всего – в невидимых, обычно несуществующих крыльях. Кальц взмахивал ими, и потоки энергии, ощущаемые мною теплым ветерком, послушно исполняли его желания. Кальца нельзя было причислить к самым сильным магам курса, но одарен он был щедро. И чем больше я его узнавала, тем более опытным он мне казался – просто демон свои способности не афишировал, на практические занятия ходил редко, по настроению, и учил лишь то, что любил. Вот уж кому действительно хорошо было.
Фелиция ответ мой одобрила. Даже сама поподробней рассказала про особенности восприятия магов разных рас, а потом спохватилась, что у нас не магическая теория, а телекинез с левитацией вообще-то. И как принялась гонять всех подряд по домашнему заданию, уже не отвлекаясь на лишние разговоры.
Но мало того, что меня не вызвала демонстрировать способности к подниманию роялей, так и баллы за ответы не дала – за условное опоздание все же наказала, стерва.
После пары я чувствовала себя истощенной – не магически или физически, а морально. Вообще, мне еще и после Кешиного зелья, что нас обратно поменяло, нехорошо было, и я понять все не могла – это душа по телу родному тоскует, или побочный эффект какой. Эби, вроде, нормально выглядела. Только вот после издевок Фелиции грустила. Как бы ее отвлечь...
– У тебя сейчас что за пара? – полюбопытствовала я.
– Некромантия, – тяжело вздохнула Эби. – Хотя я понятия не имею, зачем я на нее хожу, но… Нинель заставила.
Точно, Нинель! Я вдруг сообразила, как можно свою любопытную и азартную подругу приободрить, да еще и с пользой для дела.
Глава 10. Абигейл (1)
На некромантию идти не хотелось.
Хотя нет, это я все же неправильно выразилась. Не хотелось делать вообще ничего в принципе. Хотелось на все плюнуть, развернуться, уйти в общежитие и не выходить из него до тех пор, пока либо меня не выгонят, либо мир сам по себе не рухнет.
Ну а что? Яна – поругала за безрассудство, как и Фрино вчера. Фелиция Вон –
