что давало им место во главе могущественной партии… Я посылаю Вам иеремиаду за иеремиадой, но не могу послать Вам совет или помощь. Если бы можно было пробудить эту страну, было бы хорошо. Но мы впали в роковой сон, который предшествует умерщвлению и смерти (mortification and death)».
Когда возник парламентский кризис по поводу ирландской церкви, лорд Джон Рассел подал в отставку (1849 год). Королева попросила Стэнли сформировать кабинет, о чём он и сообщил Дизраэли. Тот воспринял это как шанс. Стэнли возразил, что у него нет людей для занятия вакансий в правительстве. Его партнёр назвал несколько фамилий, но лорд Эдвард сказал, что это не те имена, которые он может предложить королеве в качестве министров короны. «Ничего тут не выйдет», — закончил он. Дизраэли же доказывал: «Не выйдет ничего блестящего, но не надо отчаиваться»[95]. Тем не менее, лидер партии отказался от мандата и лорд Джон Рассел вернулся к власти. Стэнли отошел от политики и посвятил свою жизнь семье и литературе. В 1850 году его особенно мучила подагра, он просил не затрагивать с ним тему политики в разговорах. Он почти не выезжал из Наузли. В 1851 году Стэнли унаследовал после смерти своего отца все его титулы и земли.
В конце 1851 года два лидера вигов — Рассел и Палмерстон — поссорились, о чём уже было сказано. Это привело в начале 1852 года к падению вигской администрации. По традиции королева обратилась к Дерби как лидеру оппозиции с просьбой сформировать правительство. Втайне она надеялась, что он опять откажется. Но он, посоветовавшись с коллегами, принял предложение. Политических звёзд в новом правительстве кроме самого премьера и Дизраэли не оказалось.
В новом кабинете лишь три человека были членами Тайного совета, семнадцать пришлось срочно назначать в него — как министры короны они должны быть его членами. Это беспрецедентный случай в британской политике. Когда герцогу Веллингтону, который был немного глуховат, сообщали состав нового кабинета, он всё время переспрашивал: «Кто, кто?» Имена большинства были ему неизвестны, поэтому этот кабинет известен как «Министерство Кто-кто». Лорд Абердин высказался в том духе, что Дерби тратит впустую время и силы. Гладстон заявил, что кабинет не так хорош, как должен бы, особенно досталось министру финансов Дизраэли и министру торговли Хенли. Лорд Кларендон заметил, что Дерби, должно быть, ослеп в своем рупертизме, имея в виду прозвище, данное графу Булвер-Литтоном — Руперт дебатов (см. выше)[96]. Королева отнеслась крайне настороженно, но в частном письме признавалась, что будет терпеть его, сколько сможет. Она опасалась, что правительство восстановит ввозные пошлины. Очень скоро Дизраэли понял, что протекционизм не только мёртв, он проклят и уже не настаивал на введении тарифов, премьер-министр согласился с ним. В марте 1852 года он казал, что даже если его партия победит на выборах, это не даст ему мандата на восстановление «хлебных законов». Он хотел показать, что тори могут управлять страной умеренно, спокойно и мудро в противовес «опасной агитации радикалов»[97].
Лорд Дерби добился роспуска парламента и всеобщих выборов в июле 1852 года. Тори получили на этих выборах относительное большинство — 290 мест в палате общин. Им противостояло враждебное, но разношёрстное большинство — виги, ирландцы, «манчестерская школа», пилиты, радикалы. Всех их объединяло только одно — идея свободной торговли. Поэтому залогом существования своего министерства Дерби считал умелое лавирование между этими группировками. Особенно нужно было поддержать раскол среди вигов. Этого достичь не удалось. Палмерстон и Рассел заключили мирное соглашение, к ним примкнул молодой и многообещающий Гладстон. Состоявшиеся в конце 1852 года дебаты по бюджету Дизраэли привели к поражению правительства, пусть даже незначительным числом голосов. Дерби вручил королеве прошение об отставке.
Переход в оппозицию поставил программный вопрос: «Как прийти к власти?» Рассматривалось три варианта — союз с правыми вигами, за что ратовал лорд Малмсбери, союз с «ирландской бригадой», опора на радикалов взамен проведения избирательной реформы. Последний вариант Дерби считал наихудшим и даже не желал обсуждать. Его сын, многообещающий лорд Стэнли, убеждал в необходимости союза с умеренными вигами и обсуждал это с Дизраэли. Его отец написал лидеру оппозиции письмо: «Вы не должны строить возможность союза между мной и ультра-вигами, таких как лорд Грей, или манчестерской школой. Такой союз просто невозможен и я говорю об этом так, потому что у Эдварда [то есть у его сына, лорда Эдварда Стэнли. — И.М.; С.Ф.] сорвалось с языка, что такая мысль приходила Вам в голову. Полагаю, она едва ли она задержится там»[98].
В середине 1850-х годов возникали многочисленные и нестойкие парламентские комбинации. В одной из них предложили участвовать сыну Дерби лорду Эдварду Стэнли. Это был очень талантливый, умный и хорошо образованный человек. Он родился в 1826 году, учился в Регби и Тринити-колледже Кембриджского университета, где основал общество, известное как «Апостолы». Затем он совершил путешествие по Канаде, США, Карибским островам. Во время этого путешествия лорд Эдвард был избран в палату общин от Кингз Линна, который представлял до 1869 года. По своим убеждениям он был либералом[99], однако с глубочайшим уважением относился к своему отцу. Дизраэли также обладал большим влиянием на лорда Эдварда и был его близким другом. Позднее лорд Стэнли входил в министерства своего отца, а потом министерство Дизраэли. Он отвечал за колонии, затем за внешнюю политику и был одним из самых больших изоляционистов среди министров иностранных дел Англии. Он в целом считал нужным придерживаться «линии Каннинга», которая означала отказ от активной европейской политики, всемерное избегание войн и заботу о колониях. В 1860-е годы лорда Стэнли даже прочили на трон Греции, но он отказался. В 1855 году Палмерстон предложил ему место министра колоний. Взволнованный лорд Эдвард помчался за советом к отцу в замок Наузли в Ланкашире. Граф Дерби играл на бильярде, внезапное вторжение сына его сильно удивило: «Что привело вас сюда, Стэнли? На вас лица нет. Неужели Диззи перерезал себе горло? Или вы решили жениться?»[100] Сын объяснил причины своего волнения. Дерби предложил ему решать эту проблему самому, но высказался в том духе, что не следует вступать в союз с Палмерстоном. Стэнли последовал этому совету и отказался от предложения. В 1857 году он писал Дизраэли: «Мне не надо говорить Вам, что как из личных чувств, так и из уважения к моей семье, я никогда, пока продолжается политическая жизнь моего отца, не свяжу себя с партией, оппозиционной ему». Подобного рода лояльность к отцу
