Бегемот горел энтузиазмом, домой ему не хотелось. Но одного его Астарот принимать в гостях сам отказался, так что все договорились встретиться завтра на репетиции.
«Вот и ладушки», — подумал я и со спокойной совестью направился домой.
Тихонько открыл дверь, но с удивлением обнаружил, что никто не спит. Горит свет на кухне, горит свет в гостиной. Гости у нас что ли? Напряг память, не говорили ли родители что-нибудь о семейном торжестве сегодня.
— Привет! — сказал я, входя в гостиную. Так, картина маслом. Родители, Лариска, семейство Королевых все вчетвером — мамина сестра, ее муж и близняшки-пацаны двенадцати лет. — А что за праздник?
— Ну привет! — ахнула мама. — Вообще-то, я думала, что ты пораньше придешь, а не в полночь почти!
— А что такое? — нахмурился я.
— Вообще-то у кого-то день рождения вчера был, — проговорил папа, глядя в потолок.
— Ох… — я хлопнул себя по лбу. — Прикиньте, забыл!
— Неделю назад ведь договаривались! — упрекнула мама.
— Что поделаешь, неделька та еще выдалась, — виновато развел руками я. — Новости видели, кстати?
— Воротниковы звонили пересказывали, — хмыкнул отец. — Да чушь все это. Какая разница, как мы теперь называться будем?
По столу было заметно, что сидят мои родственники уже несколько часов. Осталась пара салатов в хрустальных праздничных мисках, несколько начатых бутылок разномастного алкоголя, графин с вишневым компотом, которым нас бабушка регулярно снабжала и блюдо с несколькими подсохшими бутербродами со шпротами.
— Да нормально все будет, — легкомысленно махнула рукой мама. Глаза ее слегка блестели от выпитого винишка. Прическа растрепалась. — Может даже лучше будет, хоть работать дадут нормально, и не придется больше взятки рассовывать и унижаться. Садись, Володя, черт с ним, с Союзом. Ты же сам говорил, что так и будет.
— Накаркал, получается, — засмеялся я.
— А я вообще не поняла, что все так засуетились, — Лариса потянулась за бутербродом. — Подумаешь, важное дело, название поменяли.
— Не скажи! — азартно возразил Королев. — Тут дело не в названии! Теперь важные перемены начнутся, поворот в сторону рыночной экономики и настоящая свобода!
Я положил себе оливьешки и плеснул в фужер компота.
— Там горячее в духовке, принести тебе куриную ножку? — встрепенулась мама.
— Да я сам схожу, не напрягайся, — отмахнулся я, вполуха слушая политический спор за столом. Королев смотрел эту новость с энтузиазмом и огнем, радовался и рукоплескал, можно сказать. Мать скорее радовалась, чем нет. Такое впечатление, что в ее голове моментально включилась счетная машина, которая быстренько строила план дальнейших шагов и развития. Отец… Отец тревожился. Натягивал на лицо маску пофигиста, но было заметно, что ему не по себе в эпоху перемен. Близнецы на эту тему помалкивали, а Лариске было наплевать. Ее явно больше волновали совсем другие вещи. И, судя по нетерпеливым взглядам, которые она на меня бросала, ей больше всего хотелось утащить меня в комнату и пообщаться. Странно, что ее на концерте сегодня не было.
Потом вдруг все вспомнили, что у меня как-никак день рождения, и собрались все здесь сегодня как раз по этому поводу. Мамина сестра вполошилась, вскочила и помчалась в коридор. Подарок же надо вручить!
Подарок был неплох, и где-то даже в меру полезен — кожаный портфель. Мамина сестра разразилась пространной речью на тему, что вот в следующем году я наконец-то возьмусь за ум и поступлю на экономический или юридический, а портфель мне как раз будет напоминать о том, что к своей цели нужно стремиться. Ее супруг, посмеиваясь, отозвал меня в сторонку и вручил охотничий нож. Мол, бабы ничего не понимают в хороших подарках, вот тебе по-настоящему полезная вещь.
Потом еще налили и еще выпили, а потом Королевы засобирались домой. Время позднее все-таки.
Лариска попыталась улизнуть в свою комнату, но мама ее перехватила со словами:
— Куда? А со стола убрать?
— Ну мааам, — заныла Лариска. — Может завтра уберем? Я спать хочу…
— До завтра все присохнет и прокиснет! — отрезала мама. — Давайте все вместе, быстренько!
— Вот блин… — Лариска насупилась, но посуду принялась таскать безропотно. Потому что мы оба знали, что пока все не будет блестеть, спать никто из нас не пойдет. Подозреваю, что если бы мне было столько лет, сколько на вид, то меня это правило тоже бы бесило, и я бы ходил по квартире с таким же кислым видом. Но мой жизненный опыт с матерью был совершенно согласен — утром наводить порядок будет еще более неохота. А вот Лариска бесилась и бубнила всякое себе под нос.
Она перехватила меня у двери, когда я шел к себе в комнату из ванной. Ухватила меня за рукав и затащила к себе в комнату.
— Ну давай, рассказывай, что случилось? Весь вечер на иголках сидишь, — проговорил я шепотом, присев на край ее дивана. — Что-то в школе?
— Ну… нет, — Лариска смутилась. Как будто все свое нетерпение растеряла.
— У меня к тебе тоже будет разговор, на самом деле, — сказал я. — Но сначала ты.
— Вов, а что про меня Боря сказал? — быстро выпалила она.
— В смысле? — нахмурился я.
— Ну… Понимаешь, мы тогда вроде как проговорили всю ночь, он меня до дома проводил, а потом не позвонил, — Лариса сцепила пальцы.
— Так сама бы позвонила, делов-то… — я пожал плечами. — Вы же знакомы уже хрен знает сколько лет!
— Нет, я же девушка! — возмутилась Лариса. — Он про меня говорил что-то вообще?
— Он от тебя в восторге, только о тебе и трещит все время, — усмехнулся я. Не соврал ни капельки. Бельфегор и правда к месту и не к месту про Лариску норовил поболтать. Мне даже в голову не приходило, что они не встречались с того квартирника.
— Но почему он тогда не звонит? — Лариска расстроенно всхлипнула. — Я малолетка для него, да? Он меня стесняется?
— Так, давай я уточню, для понимания, — с заглянул сеструхе в глаза. — Он тебе нравится, и тебе хотелось бы продолжить с ним романтические отношения? Свидания, цветочки и все такое прочее, верно?
— Ну… — Лариса смутилась, щеки ее вспыхнули.
— Давай только честно, ага? — я подмигнул. — Борька классный парень, но он
