повернулись к мужчине. И увидев этого человека стало понятно, почему Нильсен тогда ничего не сказал о своём друге. Лицо Лолиты незаметно для неё вытянулось в удивлении, а рот приоткрылся.
Мужчине было за тридцать, но только из-за живых сияющих глаз Пётр подумал, что он моложе его. Длинные пушистые русые волосы падали на широкие плечи. Футболка и спортивные брюки хорошо сидели на его подкаченном теле. На кистях мужчины Пётр сразу заметил браслеты с крупными чёрно-белыми бусинами. Но самым главным было то, что у него полностью отсутствовали ноги. Он сидел на инвалидной коляске, как и Лолита.
— Здравствуйте, — поздоровался Павлов, протягивая руку, — Пётр Павлов. Работник в центре доктора Нильсена.
— Исаак Гатри, — ответил на рукопожатие мужчина, — Я буду вашим проводником к Сонагири.
— Лолита Босстром, — смущённо представилась девушка, когда Исаак посмотрел в её сторону, — Просто Лолита.
— Что ж, по первому впечатлению вы очень приятные молодые люди, — осматривал с ног до головы мужчина прибывших, — Сразу хочу сказать, что вы должны будете получить разрешение у ачария, чтобы попасть к нам. А единственный способ — быть честным.
— Простите, у кого? — переспросил Павлов.
— Ачарий. Иначе говоря, тот, кто посвящает в монахи тех, кто желает этого.
— Но мы же не собирались становиться монахами, — возразила девушка, но Исаак остановил её, показав свою ладонь.
— Вам всё расскажут, — склонил голову Гатри, — Следуйте за мной.
Павлов перекинулся взглядом с Лолитой. Делать было нечего, и они последовали за мужчиной, как тот того и хотел.
Сев в машину, где водитель обменялся с Гатри несколькими фразами на хинди, они поехали по переполненным дорогам Дели. По глазам Босстром Пётр сразу понял, что она если не испугана, то очень удивлена. Девушка несколько раз непонимающе смотрела на мужчину, пытаясь найти в его взгляде ответы на вопросы. Но Пётр знал не больше её.
— Как долетели? — решил спросить друг Нильсена, когда разговор с водителем прекратился.
— Утомительно, — ответил Пётр, посмотрев на время. Было уже за полночь, — Но оно того стоит. Хотелось уже поменять обстановку.
— Понимаю, — кивнул Гатри в зеркало, где видел лицо собеседника, — Кажется, что сам только недавно приехал сюда.
— Так вы не отсюда?
— Нет! Я с Осло, как и вы. Сюда я приехал только три года назад.
— А что вас сюда привело? — решила спросить Лолита.
— То же, что и тебя, дорогая Лолита, — улыбнулся во все зубы Исаак, — Желание вновь полюбить эту жизнь. Принять себя.
Лолита поменялась в лице, когда их новый знакомый говорил это. Она будто не верила его словам. Её глаза бегали по его фигуре, а внутренний голос отталкивал от себя все слова мужчины. Девушка отвернулась к окну, не желая дальше продолжать этот разговор. Исаак Гатри увидел это и ещё более широко улыбнулся.
Они выехали за пределы сияющего города. Впереди был тёмный коридор, где иногда мелькали фары встречных машин. Павлов смотрел на однотипный пейзаж за стеклом, еле удерживая своё сознание в трезвом состоянии. Спать двое суток было легче, чем не спать. В конце концов, мысли утихли, и он заснул.
Он стоял в центре огромного зала. В нос бросился насыщенный древесный запах. Перед ним стоял чёрный трон, на котором сидел второй он. На голове двойника сияла корона. По разные стороны от него стояли люди, чьих лиц Пётр не мог различить. Яркий красный свет лился в зал через открытые окна, и пол окрасился в кровавый цвет. Человек в железной маске позади коронованного Петра схватил корону и медленно, торжественно (и Петру показалось, что с трауром) снял её. Он замер на некоторое время, а затем надел головной убор королей на себя. Второй Павлов встал с места и направился к наблюдающему. Его глаза были пусты, а губы двигались, как искусственные, но тишина в помещении до сих пор давила на уши.
Настоящий Пётр не мог двинуться. Между ним и его двойником осталось совсем мало места. Паника охватила мужчину, когда расстояние сократилось до минимального. Сердце било по грудной клетке, и Пётр мог иногда слышать хруст рёбер. Шум крови, протекающей по венам и капиллярам, звучал громче его дыхания. Эти звуки напоминали бушующее устье реки, а красное освещение ещё больше заставляло верить в её существование. Пётр видел глаза своего двойника, себя в их отражении и понимал, что он в тупике. Он обречён на вечное одиночество. На печальную судьбу, которая сожмёт его в своей грубой руке, миллионы тонких спиц проткнут его тело, а затем он останется лежать бездыханный на огромном сожжённом поле. Когда двойник прошёл сквозь него, несколько слёз скатились по лицу Павлова. Он не знал откуда эта боль. Но он её чувствовал по всему телу, и всему нематериальному из чего он состоит.
«Souhlasíte s přijetím titulu krále?»
«Souhlasit»
«Souhlasíte s tím, že se budete rozhodovat na základě dobré víry a lásky ke své zemi?»
«Souhlasit».
«Souhlasíte s tím, že budete chránit svou zemi a její obyvatele jako své děti? Chránit před nepřáteli a být vždy na straně lidí?»
«Souhlasit».
«Souhlasíte s tím, že budete ctít a poslouchat církev?»
«Souhlasit».
«Ať je to tak».
Павлов вскочил. На него с испуганным взглядом с разных сторон смотрели Исаак Гатри, Лолита и водитель. На улице светлело. Не говоря ни слова, Пётр выбрался из остановившейся машины. Его дыхание долго не могло прийти в норму. С глаз продолжали стекать солёные ручьи. Грудь до сих пор сжимала невероятная боль. Мужчина упал на колени и сжался в клубок. Стоны боли сами вырывались из него.
— Я почувствовал вашу боль ещё до вашего приезда, мистер Павлов, — говорил мягким голосом на хинди мужчина, а затем добавил на норвежском, — Добро пожаловать в Сонагири.
18
Обескураженный внезапной болью, Пётр поднял взгляд. Над ним, освещённый красным восходящим солнцем, стоял смуглый мужчина с собранными в хвост каштановыми волосами до поясницы. Его голубые глаза сияли ярче, чем дневное светило в разгаре дня. Облачение мужчины состояло из нескольких белых тканей, полностью покрывающих тело.
Незнакомец подал руку Павлову. Она была жёсткой. Округлые костяшки ощущались при лёгком прикосновении. Петру передалось спокойствие, окружающее внезапно появившегося мужчину. Он не знал, как это произошло, но как только он ощутил тепло худощавой ладони, мысли перестали терроризировать разум, а дыхание успокоилось. Павлов встал и хотел сразу направиться к Лолите, чтобы посадить её в кресло, но мужчина в белом сделал тот же знак, что и Исаак в аэропорту, останавливая его.
Позади незнакомца уже стояли другие монахи, которые быстро выполнили задуманное Петром. Вскоре
