предаст вашу дружбу, защищая свою любовь.
Молча смотрю на него, ответить мне нечего. Он прав. И мне обидно от этого. Он отпускает мою руку, и я прямо сажусь на стуле. Смотрю на подругу и то, как она улыбается своему избраннику. Она выберет его, я бы на её месте поступила бы так же.
Отцы двух семейств с супругами выходят в центр зала, все замолкают. Мне хочется уйти, но слова Игоря в голове ещё звучат, и я с улыбкой на лице смотрю на этот спектакль. Игорь подаёт бокал шампанского, я вопросительно поднимаю бровь.
– Всего один, – улыбаясь, поясняет он.
Держу бокал в руке, пока звучат речи и в завершении, вместе со всеми под поздравления, аплодисменты и овации выпиваю его до дна. Я приняла решение, занимаю другую позицию. «У тебя, Борзов, против меня не будет ни одного козыря. Сам себе, голубчик, могилу выроешь. Я уверена, ты далеко не ангел». Игорь с гордостью смотрит на меня, забирая из рук пустой бокал. Я чувствую его поддержку. Это она приятно опьяняя, течёт по венам или шампанское?
***
Оставшийся вечер я провожу в компании Игоря – мы сидим у бара и мило беседуем.
– Игорь, а ты знал мою маму? – вдруг, спрашиваю я.
Мне никто и никогда о ней не рассказывал. Даже фотографий нет. Папа говорит, что в квартире, где они жили, произошёл пожар, и все альбомы сгорели. Но взрослея, я начинаю всё меньше и меньше верить в эту версию.
– Нет, – чуть изменившись в лице, отвечает он.
– Он не познакомил вас? Ведь вы с папой со студенчества знакомы.
– Не знакомил. Валерия, задай эти вопросы отцу.
– Но он не отвечает, – признаюсь я. – Он избегает разговаривать со мной о ней, вот прямо как ты сейчас. А меня интересует, почему они не были женаты? Почему он не женился на ней, когда узнал, что она беременна мной? Любил ли он её?
– Увы, Лера, я не пролью свет на эту историю.
– Не поверю, что вы с отцом ни разу об этом не говорили.
– Добрый вечер, – слышу елейный голосок соседки позади меня.
– Алла, – говорит Игорь, меняясь в лице. Он улыбается ей. Ей! – Рад тебя видеть.
– А я вот решила всё-таки посетить это мероприятие, – окидываю её недобрым взглядом, но она даже не обращает на меня внимания.
– Составишь нам компанию? – предлагает Игорь.
Что? Компанию? Только через мой труп!
– Не потанцуешь со мной, Игорь? – она обращается к нему, словно меня нет рядом.
– С удовольствием, – он ставит бокал на стойку и поднимается со стула.
С удовольствием?! Я начинаю быстро закипать. Ну, и какого лешего она тут забыла?! Ведь сидели же, мило общались. Коза белобрысая. Прошу у бармена бокал шампанского и показательно выпиваю его. Игорь хмурится, но продолжает танцевать с Аллочкой. Она что-то шепчет ему, но он не реагирует, следит за каждым моим движением. Платье ещё белое нацепила, чёрт, ей идёт этот цвет.
– Ещё шампанского, – требую у официанта.
– Шампанского больше нет.
– Что есть?
– Вино красное.
– Давай вино.
– А вам восемнадцать есть?
– Тебе паспорт показать или хозяина дома позвать? – нагло смотрю на парня.
Я никогда не позволяла себе так отвратительно общаться с персоналом, и мне стыдно за свои слова.
– Прошу, – тушуется он, тут же наливает в пузатый бокал кроваво-красную жидкость.
– Спасибо, извини за резкость.
– Я не обиделся.
Беру бокал, но не успеваю пригубить, за руку меня хватает Игорь Николаевич. Именно, Николаевич. Злой, как чёрт. Прожигает возмущённым взглядом. А я тоже зла, и крепко держу бокал. Не отберёт.
– Я тебе говорил про шампанское?
– А это разве шампанское? Сок вишнёвый.
– Поставила бокал на стол.
Ого, какие грозные интонации. Я прям дрожу.
Официант отходит в другую сторону стола, отворачивается, делает новую порцию коктейлей.
– Нет, – огрызаюсь я.
– Ты сейчас же едешь домой.
– Я? Одна? А вы ничего не перепутали, Игорь Николаевич? Сюда меня пригласили, а вы лишь моё сопровождение.
Сказать, что он поменялся в лице, это ничего не сказать. Жевалки у него ходуном заходили. Честно, я испугалась, держала «лицо» из последних сил.
– Выпороть бы тебя за такие слова.
Спрыгиваю со стула, подхожу вплотную к мужчине, между нашими лицами пару сантиметров.
– А ты выпори, – с вызовом шепчу я практически в его губы.
– Игорь.
Опять эта курица подошла к нам. Медом ей тут намазано что ли!
– Может, хватит уже прерывать наш разговор, не видно, что мы беседуем? – разворачиваюсь и нос к носу встречаюсь с соперницей.
– Милочка, не стоит так разговаривать со старшими, – натянув улыбку, произносит она.
– А может вам не стоит указывать мне, что делать. Не я вмешиваюсь в чужое личное пространство. Что вы бегаете за ним, как собачонка?
Да, меня несёт. Я выплескиваю из себя всё, что накопилось.
– Валерия, – угрожающе шипит Панфилов, хватаясь за бокал, пытаясь его отобрать.
Но я борюсь, не отступаю. И тут в голову приходит дикая мысль. Одно неловкое движение в борьбе и содержимое моего бокала летит на непрошенную гостью, точнее на её белоснежное платье. Какая красота! Как же трудно сдерживать победную улыбку.
– Ну, вот что ты наделал? – предъявляю Игорю, пока он растерянно смотрит на Аллочку. – Платью конец.
– Быстро в машину! – командует он.
– Ага, бегу и спотыкаюсь.
И я убегаю, только не в сторону входной двери, а на второй этаж, чтобы отсидеться в уборной комнате. Думаю, ему минут пятнадцать хватит, чтобы остыть.
Забегаю в комнату, но закрыться не успеваю. Дверь распахивается, и всё пространство входного проёма занимает свирепый Панфилов.
Ой!
***
– Выйди, я хочу в туалет, – дрожащим голосом прошу я.
– Ты что там устроила? – он идёт на меня. – Сейчас же ты спустишься и извинишься.
– И не подумаю. Это вышло случайно. Ты дёрнул меня за руку.
– Ты думаешь, что я не заметил, как ты вывернула ладонь?
– Я вывернула её, потому что мне было больно. Ты вцепился в меня, как клещ!
Сражаемся взглядами. Такое ощущение, что он пытается прочитать мои мысли, подловить на вранье. Честно, пытаюсь даже не думать об этом, но блин, не выходит. Мысленно прокручиваю в голове коварный план в процессе реализации. Этот момент, когда вино расплывается красным пятном по белой ткани, я не забуду никогда. А её взгляд в эти секунды отражал растерянность, унижение и ужас.
– Хорошо, забудем про платье, – наконец, произносит Игорь. – Ты нагрубила ей. За это извинишься.
– А она влезла в наш разговор, – упорно стою на своём, подобно капризному ребенку.
– Я настаиваю.
– Нет.
– Да почему ты такая упрямая? – повышает он
