Разъярённый и возмущённый Брайан появился на пороге, и первым словом, которое он издал, было:
Присутствие родителя немного сбило его с толку. Похоже, для него стало совершенным сюрпризом появление герцога в замке. Тот же, пребывая на своей волне, выдал:
— Сын, ты вовремя. Сыграете с Элизабет в четыре руки?
Занавес.
Глава 30. Но не здесь жеЛизе предстояло во всей философской глубине испытать на себе известную поговорку — оказаться между молотом и наковальней. Справа от неё стоял благодушно улыбающийся герцог в блаженном предвкушении ожидающий, что сейчас Лиза на пару с Брайаном исполнит ему какой-нибудь виртуозный этюд. А слева от неё стоял Брайан — тоже с улыбочкой на лице, но такой зловещей, с какой Отелло придушил Дездемону.
Лиза понимала, что у неё максимум пара секунд — нужно разруливать ситуацию. Но как? Единственная мысль, которая пришла в голову, — это сплагиатить тактику Лауры, а именно — сымитировать обморок. Если девушка лишилась чувств, какой с неё спрос? Тут уж не до игры на арфе. Герцог и виконт, как истинные джентльмены, примутся её спасать. Брайан, вон, уже знает самое эффективное средство лечения обмороков — кошачий компресс. Нет, пожалуй, идея не очень. Кстати, а где кот? Однажды он уже становился спасителем Лизы. Появись он здесь сейчас, все проблемы разрулились бы сами собой. Он умеет переключать внимание на себя.
Однако в этот раз кот не появлялся, и Лизе пришлось вспомнить ещё одну народную мудрость: спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
— Ну же, сын, вынимай инструмент из-под купола, — подбодрил Брайана герцог. — Мне не терпится услышать вашу игру в четыре руки.
Выражение лица виконта из зловещего сделалось кисловатым. Чувствовалось, что играть на арфе ему хотелось сейчас примерно так же сильно, как застрелиться. В общем-то, Лиза его понимала. Если её догадки верны и эту арфу ему подарил кузен, то Брайану даже прикасаться к ней неприятно. И хоть Лизе так и не удалось пока узнать, что же произошло в тот роковой день, когда виконту исполнилось шестнадцать, но даже обрывков информации было достаточно, чтобы понять: кузен поступил по отношению к Брайану весьма некрасиво.
— Вот сейчас смотрю на вас, и душа радуется, — продолжал пребывать в благодушном состоянии Эдмонд. — Какая же вы гармоничная пара! Оба тонко чувствуете музыку и искусство, оба получили превосходное образование.
Свои слова он сопровождал действиями — сам снял с арфы купол, раз уж сын несколько замешкался.
— Прошу, — Эдмонд кивнул на бархатный пуфик. Надо же, к этой арфе в комплекте даже специальный стульчик идёт.
Всё! Как говорится, тушите свет, сливайте воду. Лиза понимала, что она на волосок от провала… и вдруг… свет действительно погас. В одно мгновение комнату накрыла кромешная темнота.
А кстати, знаете, откуда пошло это выражение — "тушите свет, сливайте воду"? От автомобилистов. Когда машина глохла на дороге, то, чтобы окончательно не посадить аккумулятор и иметь возможность снова завести мотор, нужно было потушить свет в автомобиле. А если такое случалось зимой, то необходимо было еще и слить воду из радиатора, которую в первых автомобилях использовали вместо антифриза. Замерзшая вода могла вывести двигатель из строя. Вот такие у автомобилистов присказки.
Лиза слышала, как мужчины выдают недоумённые возгласы, перемежающиеся сдавленными проклятиями, а сама только усмехалась. В первое же мгновение, когда свет погас, она догадалась, что это Миранда пришла на помощь. То-то она незаметно улизнула куда-то, пока герцог восхищался музыкальной утончённостью сына и его гостьи. Теперь понятно, для чего она исчезла — подстроить, чтобы выбило пробки.
После того, как восстановят свет, герцог, возможно, вернётся к своей идее устроить прослушивание, но благодаря Миранде, Лиза, по крайней мере, выиграла время.
— Леди Элизабет, не волнуйтесь, — услышала она успокаивающий голос Эдмонда. — Это выбило пробки. Освальд быстро всё наладит. Вы главное, оставайтесь на месте, чтобы не пораниться.
Однако сами мужчины оставаться на месте не пожелали и, судя по звукам, отправились на помощь Освальду.
Лиза тоже не видела перспективы в том, чтобы оставаться в комнате с арфой наедине и решила для начала выбраться по стеночке в коридор. Маленькими осторожными шажочками она продвигалась к цели. План казался замечательным, пока в темноте она не наткнулась на некое препятствие. Лиза инстинктивно ощупала его. У препятствия обнаружились широкие мужские плечи и крепкие руки, которые не дали ей отшатнуться и спастись бегством.
— Постойте, нам нужно поговорить, — прошептало препятствие зловещим голосом.
Не будь этот голос до мурашек приятен, Лиза, наверное, испугалась бы. Хотя, может, ей и вправду стоит бояться? Всё то время, пока горел свет, Брайан поглядывал на неё весьма угрожающе, как на отъявленную взломщицу чужих секретов.
— Поговорить? — переспросила Лиза тоже шёпотом, но с самой невозмутимой интонацией. — Но не здесь же.
— А почему бы и не здесь? — Брайан шипел на Лизу язвительно и очень недобро, но при этом его руки, которые поймали её за талию, касались аккуратно и нежно.
Она могла бы легко вырваться, но пока не вырывалась.
— Зачем вы сюда пробрались?! — продолжил Брайан допрос. — Вы хоть знаете, что это за арфа?!
— Знаю! Её вам подарил кузен на шестнадцатилетие.
Чистая догадка, но Лиза выдала информацию, как неоспоримый факт. Безбожно блефовала.
— Это не простая арфа. И знайте, я не прикоснусь к её струнам.
Лиза ощутила его горячее дыхание на лбу и виске. У неё волоски шевелились — настолько возбуждённо он вдыхал и выдыхал.
— Почему вы возмущаетесь так, будто это я прошу вас на ней сыграть?! Я, кстати, тоже не испытываю ни малейшего желания музицировать, — возмутилась Лиза в ответ.
— Вот и чудесно. Вы эту кашу заварили, вам и отдуваться перед герцогом.
— Легко! — она запрокинула голову в надежде, что увидит хоть что-то, хотя бы нечёткие контуры.
Но, увы, темнота по-прежнему была непроглядной. И пока зрение вынужденно отдыхало, другие чувства обострились до предела. Особенно тактильные. Лиза ощутила, как тёплые руки Брайана всё так же нежно скользнули по шёлку платья вверх, словно он хотел уже её отпустить, но ладони магнитились к ткани.
По позвоночнику прокатилось покалывание, вызванное будоражащим контрастом между тем, как недовольно на Лизу шипели, и тем, как ласково касались…
