с ног до головы, и черные скорпионы, то и дело заносившие свои хвостики для атаки. В один момент несколько подобных тварей разом вонзились в мое тело, и жгучая боль разлилась под кожей.
Ну все, хватит! Я встала в полный рост и выкарабкалась из этой шипящей ямы, а затем методично стряхнула с себя каждого «пассажира», который случайно удержался на мне. А боль от их укусов… да у меня по утрам голова болит сильнее, так что я даже расслабилась.
Шипение и возня стихли, ступни перестали ощущать сырость земли, одежда вернулась на место. Вот за это спасибо!
Мрак рассеялся, выявляя новую локацию. Такую знакомую на сегодня. Я вновь увидела спальню Германа – всю в черно-бордовых тонах, и ощутила его прикосновение к моему бедру. Смутная тревога вдруг защемила мне сердце. Прямо надо мной навис Герман, одаривая хищной неадекватной ухмылкой. Его руки сжали меня в грубых объятьях, а коленом он растолкал мои ноги по сторонам.
– Перестань! – я заметалась под ним, но он лишь сильнее навалился на меня.
Его губы коснулись моей шеи, а ладонь сжала грудь.
– Хватит! Я не хочу! – зарыдала я, выворачиваясь и теряя последние силы. – Пожалуйста, не надо!
Но Герман по-хозяйски исследовал мое тело, заведя мои руки над головой. Второй рукой он срывал одежду, приближая меня к истинному ужасу.
В этот момент все подобные воспоминания разом вырвались наружу.
Тут же снова возник тот момент, когда Герман насильно поцеловал меня во сне с аквариумом. Как смотрел сальным взглядом один из бывших учредителей на работе. Он никогда не упускал момента шлепнуть меня по попе, когда я проходила мимо, или делать откровенные предложения, когда мы оставались в кабинете одни. Как, чтобы получить какую-то бумажку в колледже, я пришла в кабинет к декану, а он меня облапал, намекая на большее. И самое ужасное – то, что я пыталась похоронить в себе, зарыть как можно глубже, резко полоснуло изнутри. Как омерзительные руки какого-то урода раздевали и щупали меня на улице.
Каждая клеточка моего тела наполнилась ненавистью и отвращением к своему телу, к женской привлекательности. Мне показалось, что я не переживу больше, если хоть один мужчина дотронется до меня. Хотелось просто изуродовать себя, чтобы никто и никогда больше не посмотрел тем сальным и похотливым взглядом, что сейчас смотрел на меня Герман.
Жгучие слезы прорвались наружу, возвращая к суровой реальности.
Глава 35.
Дрожащей рукой я закрыла глаза и отвернулась лицом в подушку. Я чувствовала себя униженной и растоптанной. Будто Герман вошел в мою душу в грязных ботинках и оставил свои грубые отпечатки повсюду. Мое тело трясло от рыданий, а мне самой не хотелось жить.
Как он мог так поступить?!
Тем временем Герман проснулся и сгреб меня в комочек, крепко прижимая к своей груди.
– Все хорошо, солнышко – заговорил он. – Я с тобой. Я понимаю, сейчас ты думаешь, что я совершил предательство, и влез не в свое дело. Но я должен был это узнать.
Я не могла ничего ответить. Ком в горле душил и вызывал судорожные рыдания.
– Тише, – Герман коснулся губами моего виска и принялся нежно гладить меня по голове. – Сейчас станет легче, обещаю. Просто будь со мной.
Я уткнулась в горячую грудь мужчины, желая умереть прямо сейчас. Но, слушая стук его сердца и размеренное дыхание, я словно застывала. Вместо острой боли пришла апатия и усталость. У меня словно разом кончились все слезы и эмоции.
– Умничка моя, – тихо произнес Герман, баюкая меня в своих руках. – Я сделал это только ради тебя. Еще в первый день я заметил, что ты боишься мужчин. Боишься прикосновений. Но со мной тебе нечего бояться. Расскажи о последнем случае, и я обещаю, что найду каждого и…
– Нет, – я сжала в кулаке ткань его футболки, еще сильнее вжимаясь в грудь мужчины. – Я просто хочу все забыть… и поспать.
Однако какой-то механизм внутри уже был запущен и мне хотелось выговориться.
– Ты внушил мне что-нибудь? – на всякий случай спросила я, желая понять искренность своего желания.
– Я уже говорил: у меня нет к этому способностей, – спокойно отвечал он. – Я могу спросить, а не внушить.
Тогда я закрыла глаза и выпалила на одном дыхании:
– Три года назад на меня напал неадекватный парень, когда я вечером шла домой. Он угрожал мне ножом, а потом раздел и облапал прямо на улице.
Сердцебиение Германа усилилось, а дыхание участилось.
– Ничего большего он не сделал, – поспешила заверить я. – Я плакала, умоляла его отпустить меня, сказала, что беременна и это убьет ребенка.
– И он отпустил? – сердито удивился Герман.
– Да, – выдохнула я. – Говорю же – он был неадекватный и сам, наверное, не понимал, что делает.
– А как давно ты боишься мужского внимания и прикосновений?
– Не знаю. Кажется… всегда боялась.
Как ни странно, мне действительно стало легче. Об этом случае я рассказывала только Людке. Даже родители не знают об этом. И сейчас Герман будто с мясом вырвал этот источник боли. Грубо, болезненно, но одним рывком. А вместо него образовалась холодная пустота.
– Тебе неприятно, когда я касаюсь тебя? – спросил он, склонившись совсем близко к моим губам, так что щетина мягко покалывала кожу.
– Приятно, – я наконец нашла в себе силы и открыто заглянула Герману в глаза. Уровень доверия к этому мужчине теперь возвысился до предела, и я чувствовала благодарность внутри. – Спасибо. Мне действительно стало легче.
– Прости, что подверг такому испытанию, – он смотрел на меня прожигающим черным взглядом, но в его глазах отражалась нежность. – Теперь тебе будет нечего защищать в своем подсознании, а значит, ты сможешь научиться закрываться и выбрасывать меня из сна. По сути, ты это уже сделала. Ты не дала мне выпытать информацию до конца. Сейчас нужно это только закрепить. Ну и так глубоко я копаться уже не буду. Вернемся к простым нападениям. Но я хочу, чтобы ты знала. Я сделал это не из любопытства и не в учебных целях. Я действительно хотел тебе помочь. А заодно и показать, как примерно работает Элвис. Сейчас я все сделал очень грубо и топорно. Потому что мне не хватает некоторых навыков. А если бы сеанс проводил этот парень,
