было не пустынным, но этих животных, похожих на гигантских ящериц, иначе, как варанами назвать я не могу, что только драконами Комодо? Вой моментально прекратился, а сосед снял намордники со своих крокодилов, какая не есть, а всё же защита. Стопроцентного циклопа я мысленно назвал тараканом, хоть его глаз выдавал в нём, что это насекомое к нам прибыло с планеты хищников, именно, из-за таких, мы оказались здесь. Это насекомое имело тысячи глаз, спрятанных в муляже глаза циклопа. Таракан так и не представился, он продолжал отрабатывать свою программу, жалуясь на превратности судьбы, и совершенно не понимал опасности нашего положения. Раскрылся он только тогда, когда один из нерешительных варанов захотел отщипнуть кусочек аппетитной тараканьей плоти. Он, наверное, и выбрал таракана из-за похожести, вараны тоже, с трудом, могли отличить настоящего циклопа от тех уродов, которые сюда сегодня прибыли. Из таракана вылетела голубая молния и варан застыл, от него исходил характерный запах пережаренного шашлыка. Варан ещё не понял, но уже был мёртв. Следующим в бой вступил колясочник, его крокодилы рвали варанов, как старые, сданные в утиль, матрацы. Пожиратели падали не выдержали такой коллективной наглости и побежали. Это была наша первая победа. Женщина с хвостом рыбы кинулась зацеловывать таракана, который так и не понял, что от него хотел этот чешуйчатый из местных, а остальные кинулись качать инвалида, едва он успел одеть намордники на своё уродство. И тогда я понял, что мы победим, несмотря ни на что, ни на какие козни императорских властей. На удивление, мы оказались на острове, такой, своеобразный островок, размерами с материк. Интересно, какая тогда сама планета? Мы из принципа, не пошли в зону прокажённых, хотя, вряд бы, при таком соседстве – в ней кто-то бы жил, мне кажется, что кроме самой проказы, там ничего не осталось. Насчёт еды мы не переживали, земля здесь богата, есть и еда, есть и вода и ни одной рожи политика или управленца. Рай! Первый лагерь мы построили быстро и наспех, лишь бы голову прикрыть, эти динозавры ящер подобные в наши дебри больше не совались, а любопытная мелочь из местной фауны, бродила по лагерю и путалась под ногами. Зверьё было абсолютно не пуганным, оно, наверное, было единственным, кого не пугало наше уродство. Мы старались не замечать их, а оно не трогало нас. Этот принцип касался всех, имеющих отношение к циклопам, но не таракана. Ему мама никогда не позволяла иметь домашних животных, наверное. Он, посреди импровизированного лагеря, устроил цирк, играя с присутствующим зверьём. Животные его не боялись, признали своим, видно сердце было добрым у этого стопроцентного шпиона. Правда программа его уже всех заколебала, мы так и не смогли объяснить таракану, чтобы сменил пластинку. Потом молодёжь начала прикалываться, подходят к нему и спрашивают:
– Кто самый тупой в космосе?
– Я стопроцентный циклоп.
Этого было достаточно, чтобы настроение поднялось у всех обитателей базы, а таракан не поймёт, чему все так радуются. Больше всех можно было не позавидовать юристу. У Парса было сложнее: его крокодилы не относились с дружелюбием к местному зверью, и животные сторонились непонятную особь, хотя Парс всегда наблюдал за намордниками. Физиология мутанта была перевёрнута, рот у него существовал лишь для того, чтобы говорить, значит были и лёгкие, вроде всё, как у циклопа и родился парень, как положено – в срок, только желудок у него был там, где у нас находится совсем другое место и кушали за Парса крокодилы, про другие особенности организма, я постеснялся спрашивать у юриста. Кроме той публики, что у меня всегда была под рукой, и кто во мне, с самого первого дня признал негласного лидера, были ещё интересные особи с разными степенями уродства, если не брать тех, у кого, что-то отросло по ошибке, в глаза бросался циклоп-верблюд, только желудков и горбов у этого мутанта было побольше, чем у мирного животного. Циклоп-верблюд был всеяден, ел круглый день, даже по ночам, что-то отрыгивал и жевал. Он признался честно, сначала всё село его не смогло прокормить и сдали принудительно в зоопарк, потом злой директор его в клетку Синтуниорского льва засунул. Но…, лев оказался не вкусным, верблюд сжевал его, вместе с костями. Зоопарк признал себя банкротом, распродав оставшихся зверей, ещё не слопанных верблюдом по дешевке, а сам виновник банкета был отдан в руки блюстителей порядка при имперском правительстве. Не знаю, может быть, где-то, там, где есть электростанции, которые работают на газе, добываемом из экологически чистых биологических отходов, этому бы феномену цены бы не было, а так, он ушёл по программе, как и мы. Ещё было пара жирафов, незаменимые строители, было семейство парнокопытных, им правительство запретило плодиться, но эти анархисты положили на все запреты на секс. Целый табун оказался с нами. Забавные такие, циклопята получились. Особо жалко мне было двух девушек, но природа не выбирает, смешивая красоту с уродством по своему усмотрению. Одна из девушек была постарше, но я сначала расскажу о другой, о той, что моложе. Ей на вид было лет тринадцати, ещё не созревший ребёнок переходного возраста. Девочка красивая, лишённая родительской ласки и опеки, душой тянулась ко всем, зачастую натыкаясь на иглы непонимания, раздражения и озлобленности. Всё у неё было нормально, если бы не крылья. Крылья бабочки лишили ребёнка нормальной жизни. Может быть где-то её приняли за ангела, и она гордилась бы своим отличием, но здесь – в нашем мире, этот ангел был уродом. Девочка сначала не понимала, почему родители отказались от неё, она терпела боль и ломала, ещё хрупкие крылья, а сейчас…, и ломать ничего не нужно. Девочка так и не научилась летать, она не знает – умеет это или нет. Нам было жалко ребёнка, который тянул свои ручки к доброму, и мы всячески поддерживали её. Вторая – была красавица, наша ослепительная Вия, по пояс она была циклоп, а остальное всё было накинуто накидкой. Умная талантливая обворожительная! У меня не хватит эпитетов, чтобы описать достоинства этой девушки. И только в походе, накидка снималась и перед нами появлялось существо из древних греческих мифов – Ехидна, полуциклоп, полузмея. У девушки, привыкшей к восторженным комплиментам её красоте, при своём полном появлении даже лицо менялось, она ненавидела продолжение своего тела, знающие её говорили, что, Вия родилась в нормальной семье, с любящими родителями, которые дважды восстанавливали, покончившего самоубийством, ребёнка. У меня было желание. Найти такое место в космосе, где врачи смогли бы исправить этот сарказм природы
