- А я? - надеждой спрашивает наш информант.
- А Вы пойдете как свидетель и получите штраф, общественные работы и принудительный курс психологической коррекции за оскорбление представителей власти, - с удовольствием ответил Кин, явно собираясь выжать из “шута и калеки” максимум личного удовольствия.
Больше со сникшего свалкера нам взять нечего, и мы отправляемся допрашивать шесть, вернее, пять гномов, потому что один, как мы уже выяснили, болен.
Первый в очереди у нас “новичок” Аараман Сколли.
Хоть Сильфа и считает, что гроб на колесиках, вернее, без колесиков, тащил опытный боец, а мы уже поняли, что подсаживать за полгода уток на корабль было бессмысленно, этот парень у нас все равно на особом карандаше.
- Итак, господин Сколли, - Кин занял место напротив него, закинув ногу на ногу, и откинулся в кресле. - Как давно вы летаете на Брассике?
- Полгода, господин Кинслеер, - ответил тот. - Послушайте, я знаю, что у вас где-то 1-1 или 1-0 за переборкой, и вы меня сканируете на правдивость ответов. Может, сразу спросите конкретику, я отвечу, и вы успокоитесь, что это не я спер труп?
- А это Вы сперли труп? - оживляется шеф.
- Нет, не я. И я не участвовал, не способствовал, не содействовал, не прикрывал невниманием, насколько мне это известно, похищение тела и, или капсулы. Я также понятия не имею, кто это сделал, у меня нет подозрений, и я не знаю и не представляю, зачем это могло быть сделано. И как. Кстати, как?
Он говорил правду - не знает, не участвовал, не имеет конкретных подозрений. Но подозрительно четко формулирует свои фразы.
- Кто-то, используя экзоброню, перенес капсулу из хранилища в пустую каюту, после чего разобрал капсулу и по частям засунул в утилизационный контейнер, а тело переправил как-то иначе, - коротко описал ситуацию Кин, покачивая ногой в дорогом ботинке. - У вас есть идеи, кто мог бы провернуть такой трюк?
- Протащить капсулу? Кто-то из “стариков” мог, - явно задумался Сколли. - Там просто коридоры узкие, пер бы кто не слишком ловкий, все обцеплял бы и грохот был бы грандиозный.
- Например, кто?
- Койот, Сахарок и Чума. У Камнереза проблемы с интерфейсом подключения, а Кроллер сам-то ровно пройти не может, так что не они.
- А Сильфида?
- Ну, Сильфида, конечно. Но ей-то зачем?
- А сие тайна великая есть, - резюмировал Кин и глянул на меня. Я в ответ смотрю на него, потом обращаюсь к Сколли.
- А откуда Вам так хорошо известны процедуры допроса? - спрашиваю я.
- Так не все от хорошей жизни в космофлот идут, коммандер, - прямо и честно глядя мне в глаза, ответил он. - И не все идут туда, чтобы что-то доказать себе, или кому-то там еще, что ты не просто папин сын, а что-то из себя представляешь. Некоторые, коммандер, знаете, натурально идут служить, чтобы от чего-то убежать. И убегают.
Это достаточный ответ. Я киваю, ему и Кину одновременно.
- Ладно, господин Сколли, - вздохнул шеф, который, видимо, надеялся против всего, что мы сейчас расколем ситуацию с первого допрошенного. - Вы можете быть свободны.
- Я не под следствием? - педантично уточнил Сколли.
- Нет, и не под подозрением. Но если выясните что-нибудь, пожалуйста, сообщите. Потому что если мы будем в курсе, что вы были в курсе и не передали информацию - это зачтется как соучастие … и может быть приплюсовано к тем проблемам с законом, которое Вы имели раньше.
- Да я в курсе, - мрачно ответил боец. - Меня предупреждали. Но я в самом деле ни хера не знаю, сэр.
- В общем-то, вы нам даже помогли, - милостиво завершил допрос Кин.
Когда Сколли нас покидает, шеф пристально смотрит на меня и словно заклинание произносит:
- Койот? Сахарок? Чума?
- Койот это тот гномик, который заболел, - добросовестно отвечаю я. - Сахарок это Касмир Нарматл, он где-то тут. Чума тоже, вроде, приехал, это Кив Риденс.
- Странно, что заболел не Чума, - глубокомысленно прокомментировал Кин. - А какие позывные у Сколли?
- Скол, - пожимаю плечами я.
- Стоит ли мне или не стоит интересоваться, какая кличка была у тебя?
- Она и есть - Гиллернхорн, - парирую я.
- Сдается мне, на броне не это было написано.
- Раз сдается - бери в плен, - продолжаю ерничать я, хотя, конечно, это все не секрет и есть даже в моем личном деле. Видимо, Кин просто не обратил на это внимания.
- Принцесса, - внезапно сказала Дип по громкой связи. - Его позывной был Принцесса. Мародер его так называл, когда разбирался с контейнерами.
- Очень мило, - оценил Кин. - И подходит невероятно даже спустя столько лет.
- Да, теперь и трон имеется, и корона есть, если поискать, - отшучиваюсь я.
- Принцесса, - со смаком повторил Кин. - Нет, это же просто идеально!
- Да ладно. Нас уже обласкали более идеально: шут и калека.
- У нас есть еще барышни, - задумался шеф, явно придумывая обзывательства.
- Фотомодель и официантка, - предлагаю я.
- Иль! - возмущенно крикнула по громкой связи Дип, и Кин рассмеялся.
- Просто команда мечты. Кто у нас там дальше?
- Вероятно, Чума. Кив Риденс.
- Звучит, как какая-нибудь дурацкая легенда о всадниках конца света. У нас там еще Войны, Голода и Смерти не намечается, нет?
- Сахарок есть, - напоминаю я. - Предвестники конца, всадники трупокралипсиса: Чума, Сахарок, Койот и Сильфида.
- Не звучит, - пожаловался Кин.
За что Чуму назвали Чумой толком и не поймешь с первого взгляда. Выглядит он как самый обычный нормальный боец, я бы сказал - образцовый. Квадратный, здоровенный, накачанный, бритый - как будто сошедший с рекламного щита для набора новобранцев.
- Господин Риденс, - приветствует его Кин, и тот щурится на нас так, что я чувствую себя под прицелом.
- Я не даю разрешения на псионический допрос, - тут же заявляет он, и я начинаю понимать, почему конкретно он “чума”.
- А Ваше разрешение не требуется, - покачал головой Кин. - Вы уже проходите всем отрядом в категории подозреваемых, так что, если будет надо и если Вы изволите поднимать шум, Комиссия по этике выпишет нам допуск на раз и два.
- Не крал я этот труп! Зачем он мне нужен?
- Вот и мы не знаем, зачем. В связи с этим просим Вас, пока просим - ответить на наши вопросы.
- Этого вот, - он кивает на меня. - Удалите отсюда, и поговорим, как мужики.
Я бросаю на него удивленный взгляд.
- Что? Смотришь что? Чтоб меня кто-то вроде тебя еще тут допрашивал? - интересуется Чума. Личная неприязнь? Ну так да, возможно.
