дома, смех девушек.
Сидя у себя в комнате и не выходя из неё (есть мне совсем не хотелось), я чувствовала себя принцессой, закованной в цепи. Но они были невидимыми, только осязаемыми.
Я не могла выйти, потому что не хотела себя чувствовать бедной родственницей на балу жизни. Я представляла себе, как Стас сейчас веселится, встречает старых друзей, гостей, придаётся воспоминаниям, смеётся, купается во внимании красивых девушек, а я… Я маленькая серенькая мышка — вот кем я себя ощущала. Та, о которой он не вспоминает, совсем не думает, с которой у него не было ничего особенного, потому что она ничего не знает и не умеет в сексе (вот дурочка!), а ведь он попробовал в своей жизни многое…
Это называлось самоистязанием, я знаю. Но поделать ничего с собой не могла. В зеркало я боялась смотреть, наверное, оттого, что ничего не ела, от меня ничего не осталось.
Кристина ворвалась ко мне, как ураган. Она была очень воодушевлена! Я так и представила себе, что она только что от приёма гостей.
Я же делала вид, что читаю книгу Ремарка, на этот раз «На Западном фронте без перемен». Точно — без перемен.
Она была одета в ярко-розовое, почти алое лёгкое длинное платье, которое делало из неё какую-то фею.
— Ты всё сидишь, — заключила она, глядя на меня.
Я отложила книгу со вздохом.
— Конечно, что же мне ещё делать?
Она села рядом, оглядывая меня.
— Приезжают гости? — пыталась я отвлечь её внимание.
— В зеркало себя видела давно? — спросила она, не слыша моего вопроса.
Я опустила глаза, поджав губы, и ничего не ответила.
— Знаешь, я тут подумала, а может тебе пересилить себя и поиграть по его правилам? Ну, попробовать свободной любви, пообщаться с другими мужчинами.
Я невесело улыбнулась.
— Нет, не хочу. Я сделаю себе назло, а не ему. Потом будет противно.
Кристине было неловко, я видела это. Она не знала, как вести себя, что сказать мне, потому что понимала — я влюблена в него отчаянно и просто так не выкину из головы.
— Ты хоть ела сегодня? — наконец спросила она. Я покачала головой.
— Пошли со мной, поедим.
Я засомневалась.
— Нет. Там, наверное, куча народу.
— Слушай, перестань. Ты и дальше собираешься сидеть взаперти? Я бы на твоём месте напоминала ему о себе своим видом, а не пыталась испариться.
Всё верно. Я тоже об этом думала, но не решалась.
Причесавшись, я глянула на себя в зеркало — одни тёмные, огромные глаза.
Даже нос заострился от недоедания.
Мы спустились в столовую, и я почувствовала, как слаба. Мне, оказывается, ужасно хотелось есть.
— А где гости? — спросил я, оглядывая молчаливую столовую.
— Во дворе, готовят барбекю, — неохотно сказала Кристина.
Я подумала, конечно, именно там собрался весь свет, в том числе и Марина, и Стас. Там же была и Кристина до того, как пришла ко мне.
— Слушай, я отвлекаю тебя. Давай, я сама перекушу, а ты иди, Вадим ждёт. Что ты со мной, как с маленьким ребёнком носишься? — попыталась непринуждённо сказать я.
Она села за стол, тяжело взглянув на меня.
— Аглая, ты моя подруга, у тебя кризис, и я хочу, чтобы он поскорее прошёл. Если хочешь, мы сейчас пойдём, как ни в чём не бывало туда. Ты согласна?
Я испугалась, что увижу его равнодушные глаза, смотрящие сквозь меня.
— Нет.
— Если и дальше будешь бегать от него, сделаешь только хуже. Пусть, в конце концов, его мучает совесть, если она у него есть, конечно.
— Мой вид будет только злить его.
— Это лучше, чем равнодушие, поверь.
Я почувствовала, как в груди сжался тяжёлый ком.
— Хорошо, пойдём.
— Молодец, — широко улыбнулась она, беря меня за руку.
Я успела подумать, что одета не совсем для светских приёмов — на мне были светло-голубые джинсовые шорты, в которых я каталась со Стасом, и голубая майка, не прикрывавшая живот, с тоненькими бретельками, а на ногах сабо с большим синим цветком из капрона. Косметики на лице не было никакой, о чём я сильно пожалела.
Мы вышли на улицу не из парадного входа, а повернули сразу направо по коридору и двойные двери вывели нас в толпу людей. Я кое-кого узнавала, но немногих. Все громко разговаривали, смеялись. Некоторые парни сидели на своих мотоциклах, рядом стояли эффектные девушки в откровенных нарядах и с немыслимым макияжем. Я поняла, что, по сути, праздник начнётся не завтра — он начался уже сейчас.
За домом было человек двести — это сразу показалось, что меньше. Кристина вела меня за руку, улыбаясь. Я за ней еле успевала.
Наконец, я увидела Вадима, который играл роль шеф-повара, виртуозно переворачивая кусочки бекона на мангале. Ему помогали готовить две девушки, работающие служанками в доме — Нина и Лиля, а он делал вид, что делает всё сам.
Он успевал разговаривать и с Мариной, которая стояла тут же. Погода была ветреной, хоть и жаркой, и Маринино платье из шёлка тёмно-синего цвета, совсем коротенькое, развевалось.
— Ты ещё не поджарился? — шутливо спросила Кристина, когда мы подошли.
Вадим лучезарно улыбнулся.
— А вот и вы! Где были так долго, девушки-подружки?
— Общались, — бросила Кристина, кокетливо поправляя лямочки платья, невзначай чуть открывая грудь. Вадим нырнул туда взглядом, а я удивилась, как хорошо Кристина знает маленькие уловки, на которые безоговорочно реагируют мужчины. Если бы я умела хотя бы половину из того, что делала она, Стас был бы мой.
Его я, кстати, не видела. Тут вдруг загремела музыка на сцене — она была для большого концерта, как я поняла, а сегодня разогрев. Через минуту мне то же самое объяснила Кристина. Кричать не пришлось, музыка играла негромко, старалась какая-то русская рок-группа.
Кристина накормила меня барбекю с овощами, настойчиво подкладывая на тарелку всего и побольше. Раньше я не ела его никогда, мне понравилось, сильно похоже на шашлык, только готовится по-другому.
Оглянувшись, я увидела, что несколько мужчин завели моторы своих мотоциклов и выстроились в одну линию на широкой аллее сада.
— Сейчас будут ехать наперегонки до бассейна, пойдем, посмотрим? — предложила Кристина.
Все выстроились вдоль аллеи и наблюдали. Мы с Кристиной встали ближе всех к стартующим, и среди пятерых наездников я увидела Стаса. Он был посередине на своём Короле дорог, одетый во всё чёрное. Впечатление дополнял потёртый кожаный жилет с красной вышивкой на спине, уже знакомой мне — горящий волк с разинутой пастью в диске луны, и надписью «IRON WOLVES».
В один момент он повернулся и посмотрел
