от того, чтобы поговорить о наболевшем.
– Дома остался кое-кто очень дорогой для меня, – сказала она друзьям в один прекрасный, неимоверно долгий вечер. – Мне безумно хочется перечитать все его повести, которые я сюда привезла, но я не решаюсь.
Гардиальд немедленно захотел ознакомиться с творчеством Исаака: он давно искал приличного современного автора. Стефания рассказала о том, что её возлюбленный тоже остался на Эстер.
– За последнее время я кое-что поняла, – тихо произнесла девушка. – Чтобы создать что-то стоящее, нужно жертвовать. Ты делаешь то, что должен – хоть и знаешь, что наказание неизбежно.
Завязался спор о том, стоит ли творчество свободы, любви и жизни.
– А не хотели бы вы, – спросила Хельмимира, – творить, не боясь расплаты за инакомыслие?
– Ещё бы не хотели! – усмехнулся Гардиальд. – Каждый хотел бы… Только это, наверное, невозможно…
– Если не бороться – то ничего не возможно, – сказала Хельмимира. – Вот вам и искусство, и жертва.
В один прекрасный день пришли новости с Джоселин – и тихой, размеренной жизни Хельмимиры в усадьбе пришёл конец. Мундиморийка и студенты, как обычно, обедали в столовой, когда внезапно туда ворвался Флисиор – взъерошенный и бледный. В руке у него был транслятор; зумбулянин не произнёс ещё ни слова, однако Хельмимира мгновенно поняла, что случилось ужасное. То, что сказал Флисиор, только подтвердило её худшие догадки.
– Нужно убираться отсюда, – объявил Флисиор. – Она арестована.
Новость повергла обитателей усадьбы в шок. Впрочем, им повезло, что другие покровители успели предупредить их об опасности. Содрогаясь от волнения, Флисиор зачитал письмо целиком; оно состояло из кодовых фраз.
– Документы сделать не удалось, – продолжал переводить Флисиор. – Нам советуют не медлить: совсем скоро сюда явится Комитет.
– Это не за вами, – пробормотала Хельмимира. – Это я им нужна.
– А нам куда деваться? – спросила Стефания.
Несколько секунд Флисиор медлил, вглядываясь в монитор. Хельмимира быстро поднялась со своего места, подошла к Флисиору и перечитала письмо.
– А что означает фраза «моя жизнь идёт привычным ходом»? – спросила она, указывая на первый абзац.
– Ничего, – отозвался Флисиор. – Это «дежурное» вступление.
– А вот это о чём? – не унималась мундиморийка. – «Рада, что вы с вашей новой возлюбленной вот-вот отправитесь в путешествие…»
– Это и есть сигнал. Нужно срочно бежать.
– А что значит «Мои детские фото Вы найдёте среди газет, которые читала покойная тётушка»?
Флисиор умолк, продолжая вчитываться. Несколько секунд он медлил; Хельмимира нахмурилась, пытаясь понять смысл фразы. Брат и сестра недоуменно переглядывались.
– Архив, – внезапно произнёс зумбулянин. – Если что-то есть, то только там.
Зумбулянин и Хельмимира тут же двинулись в кабинет на втором этаже; брат и сестра поспешили за ними. Флисиор включил сервер; мгновенно загорелись лампочки и заработала система охлаждения. Оборудование было старое но, похоже, работало исправно. Не теряя времени, зумбулянин подключил к серверу свой транслятор.
– Ты знаешь, где искать информацию? – взволнованно спросила Хельмимира.
– Не имею понятия, – признался Флисиор, перебирая файлы.
– Проклятье, времени мало! – в сердцах воскликнула мундиморийка.
– Мы подготовим корабль, – сказала Стефания.
Когда брат и сестра ушли, Флисиор и Хельмимира ещё некоторое время перебирали документы, пытаясь найти хоть что-то, похожее на номера старых газет. Наконец, им улыбнулась удача: на одном из дисков лежала целая папка со множеством сохранённых газетных статей. Они были рассортированы по изданиям – и в первом же из них случайно обнаружились две фотографии белокурой девочки.
– Ну, и что она хотела этим сказать? – возмутилась Хельмимира. – Нет, чтобы изъясняться точнее!
– Не знаю, – сокрушённо проговорил Флисиор. – Это же сколько надо информации перелопатить…
– Она что, не знала в каком положении мы будем это читать? Нет, нужно убираться немедленно!
Хельмимира уже повернулась и направилась к выходу, как внезапно Флисиор тихо произнёс:
– Постой-ка… А ведь она и вправду не хотела, чтобы мы всё это читали…
– Не хотела, тогда зачем отправила нас на сервер? – раздражённо воскликнула мундиморийка. – Нельзя было загадать загадку полегче?
– Газета называется «Пятый угол»… Где-то я уже это слышал…
– Естественно слышал! «Пятый угол» принадлежит ву-цзяньсюнскому медиамагнату Ульфу Бертехельму. Офисы по всей империи.
Несколько секунд Флисиор молчал – и вдруг его лицо озарила неожиданная догадка.
– Это и есть ответ, – проговорил он уверенно. – Лети к Бертехельму за помощью.
Когда Флисиор и Хельмимира явились в ангар, дроиды уже успели погрузить на борт запасы чистого энтузиазма и сырьё для генерации кислорода. Брат и сестра стояли тут же, оба с небольшими сумками. Хельмимира испытала чувство дежавю: ей уже приходилось убегать прямо из-под носа Тайного Комитета.
– Ну что, бойцы, готовы? – спросила она у ребят. – Стефания, активируй входную дверь!
– Надо глянуть, нет ли патруля снаружи, – заметил Гардиальд.
Флисиор, который до этого стоял позади всех, буднично произнёс:
– Всё, ребята. Дальше без меня.
Разом обернувшись, гуманоиды устремили на него взгляды. Стефания смотрела с грустью; её брат, казалось, был равнодушен.
– И куда теперь? – спросила мундиморийка.
– Да, в общем-то, куда угодно, – пожал плечами Флисиор. – Я ведь не в розыске. Найду себе тихий городок и работу сторожа. Напишу роман и буду искать издательство.
Хельмимира ненавидела прощаться. Ей всегда казалось, что в любом расставании есть что-то гнетущее и пронзительное. Даже теперь она чувствовала болезненный комок в горле. Флисиор не был ей особенно близок, однако вместе с ним она провожала далёкое, дорогое прошлое. Брат и сестра стали подниматься на борт; мундиморийка пожелала зумбулянину удачи и последовала за ними. «Скорее бы закончилась эта слезливая сцена! – досадовала Хельмимира, едва ли не содрогаясь от нахлынувшей тоски. – Ненавижу, ненавижу прощаться!» Она была рада тому, что ей не довелось прощаться с Исааком.
Наконец, корабль вырвался в небо. Поспешно, пока не заметил патруль, ребята запустили двигатели на полную мощность – и вот уже неслись они, меняя топографию пространства-времени, за множество эризенов от своего прибежища. Это было понурое, будничное бегство: никакой погони на хвосте, но пронзительное ощущение неотвязной тревоги – и снова мучительная неизвестность.
Молодые люди сокрушённо молчали. Хельмимира молчала тоже. Вскоре стало ясно, что они оказались достаточно далеко от Нэтти-Стивенс. Гардиальд, который находился за панелью управления, перевёл корабль на малую скорость и обернулся к Хельмимире.
– Поздравляю, – сказал он с грустной иронией, – теперь мы официально космические бомжи.
Путники принялись обсуждать, что же делать дальше. Стефания предложила лететь в систему Нандини-Харинат: говорили, что там можно устроиться на работу без документов.
– Ну уж нет! – воскликнула Хельмимира. – Я скорее отдалась бы в руки Тайного Комитета, чем полетела бы в систему Нандини-Харинат!
Мундиморийка вспомнила, как брала интервью у беженцев из Нандини. Все они рассказывали о том, что на планетах системы царит произвол: местная Комиссия Уголовных Расследований срослась с
