чем Вильгельма… Портрет Людендорфа висит в любой армейской столовой – он бог каждого юного лейтенанта». И тот и другой были родом из Позена/Познани, одного из самых польских регионов Пруссии. Решение польского вопроса было для них основным смыслом войны. И они, не чинясь, приступили к реализации своих планов – прервали контакты с Россией и 5 ноября 1916 г. создали марионеточное Королевство Польское, зависимое от Германии. Россия была возмущена таким шагом. 14 декабря 1916 г. она заявила, что независимость Польши, провозглашенная Германией, иллюзорна, и пообещала продолжить войну. Верховное командование Пруссии не пожелало отказаться от давно вынашиваемых планов по переделу Восточной Европы и в результате упустило реальный шанс на победу.
Подлинные правители Германии с августа 1916 г.: Пауль фон Гинденбург (слева) и Эрих Людендорф
Спустя год нечто подобное произошло снова. Совершив ряд стратегических ошибок, Германия получила еще одного противника. Немецкие подводные лодки постоянно нападали на суда торгового флота в Атлантике, и это не понравилось Америке. Дело довершил грубый просчет статс-секретаря иностранных дел Артура Циммермана, который предложил Мексике заключить антиамериканский альянс. Британская разведка перехватила его депешу и передала США. Так Соединенные Штаты были втянуты в войну, от которой предпочли бы уклониться многие американские политики и большинство мирного населения.
Брестский мирный договор, 3 марта 1918 г.: передел Востока Пруссией
Впрочем, на востоке дела Германии шли неплохо. Людендорф позволил Ленину проехать через немецкую территорию в закрытом вагоне: для пруссаков революция в России была бы как нельзя кстати. Его расчеты оказались верны. В октябре 1917 г. большевики под руководством Ленина захватили власть, и новый лидер России попросил о перемирии, чтобы взять ситуацию под контроль. Имея серьезного противника на западе и ослабевшего неприятеля на востоке, вменяемое правительство немедленно заключило бы мирный договор с Россией, ведь это могло позволить перебросить более пятидесяти дивизий на Западный фронт.
«Мощная танковая атака позволила англичанам сразу добиться успеха… Танки, более быстроходные, чем ранее, взяли дивизионный штаб врасплох и уничтожили телефонные линии для связи с фронтом… По рядам поползли самые дикие слухи – будто бы английская кавалерия уже зашла далеко в тыл передовым отрядам германской пехоты. После этого боевой дух солдат был сломлен… Я не питаю иллюзий в отношении политических последствий нашего разгрома 8 августа».
Пауль фон Гинденбург об Амьенском сражении, 8 августа 1918 г.
Однако Людендорфу было мало нанести поражение России. 13 февраля 1918 г. он анонсировал новый грандиозный план: уничтожить большевистский режим и вернуть на престол династию Романовых, сделав Россию сателлитом Пруссии. Пятьдесят с лишним дивизий были снова отправлены на восток, чтобы воплотить в жизнь тысячелетнюю мечту об окончательной победе над славянами за Эльбой. Но в это время на Западный фронт начали прибывать тысячи американских солдат.
На картах ситуация выглядела блестящим успехом, и именно так происходящее преподносили народу Германии. На деле достижения были весьма сомнительными. На востоке все еще оставалось около миллиона солдат, которые контролировали огромные, но бесполезные завоевания. Тем временем 8 августа 1918 г. англичане перешли в контрнаступление во Франции.
Война была проиграна из-за прусской стратегии. Пренебрежение военным потенциалом англосаксов и навязчивая идея перекроить Северо-Восточную Европу обрекли Германию на поражение на западе.
Конец «Пруссии-Германии»
Политические последствия, которых опасался Гинденбург, действительно были ужасны. Из-за блокады со стороны англичан, неурожаев и нехватки рабочих рук для уборки зерна значительная часть населения Германии оказалась на грани голодной смерти.
Единственным, что поддерживало людей, была надежда на победу. В августе 1918 г. большинство немцев продолжало искренне верить, что Германия победит. В сентябре того же года правительству империи удалось покрыть значительную часть своих расходов, продавая военные облигации патриотически настроенному населению. Хотя народ не любил юнкеров Ост-Эльбии, строгая цензура не позволяла ему знать лишнее и он по-прежнему верил, что его военачальники непобедимы в бою.[25]
«В отчете под названием “Hunger”,[26] опубликованном попечительской комиссией по школьному образованию при Союзе берлинских учителей, говорилось: “Звериная борьба за существование во многих случаях отодвигала нравственность на второй план. Зачастую физическая боль, голод, жажда, бессилие брали верх над остальными чувствами и определяли желания и действия”. В условиях нехватки продовольствия миллионы людей шли на поводу у первобытных инстинктов, чтобы прокормиться, и эта потребность нередко становилась для них основным смыслом жизни. Пытаясь добыть для себя и своей семьи средства к существованию, они сознательно отвергали законы, мораль и культурные нормы. В бесконечных поисках пищи ранее законопослушные граждане были готовы воровать, мошенничать и заниматься грабежом».
Дэвид Яницки. Британская блокада во время Первой мировой войны: орудие депривации[27]
Когда стало известно истинное положение дел – дух германской армии сломлен, Людендорф в отчаянии, – это поразило людей как гром среди ясного неба. 29 сентября 1918 г. Людендорф сказал кайзеру, что необходимо сформировать новое правительство, ибо «военная катастрофа неизбежна». 3 октября Гинденбург подтвердил это в рейхстаге. Генералы, которые хозяйничали в Германии последние два года, спешили передать бразды правления гражданским лицам, чтобы те, как выразился Людендорф, «расхлебывали эту кашу».
Как только миф о непобедимости прусской армии был развеян, Германия взбунтовалась. По всей стране начались волнения, и самым известным из них стало Кильское восстание 3–4 ноября, когда матросы двух линкоров отказались выполнить приказ и отправиться на битву с Королевским военно-морским флотом Великобритании, где их ждала верная смерть. 9 ноября кайзер бежал из страны. Рейхсканцлер Максимилиан Баденский попросту, без всяких юридических формальностей, передал ключи от своего ведомства Фридриху Эберту, лидеру социал-демократов, которые в свое время поддержали войну. В тот же день была провозглашена республика – с балкона Рейхстага и чуть позднее в парке Люстгартен, где перед собравшимися выступил Карл Либкнехт, лидер так называемых спартакистов, левого крыла Социал-демократической партии Германии (СДПГ).
Киль, 3 ноября 1918 г.: мятежные матросы приветствуют социалистическую республику
В этом хаосе было ясно лишь одно. Прусская империя, которая просуществовала менее полувека, канула в небытие.
Обреченная республика
Новый рейхсканцлер Фридрих Эберт поручил Гуго Прейссу, человеку, который двадцать лет назад призывал покончить с засильем юнкерства, подготовить проект новой конституции Германии, чтобы представить его Национальному собранию. Прейсс опирался на конституционные традиции Запада. Парламент (рейхстаг) и президент должны были уравновешивать друг друга и избираться напрямую всеми гражданами страны – мужчинами и женщинами – по американской модели. Кроме того, Прейсс
