Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Солдат нерешительно посмотрел на товарища и сказал:
– Нам велели передать: если хочешь, оставайся в камере, но завтра тебе принесут руку фраканца.
Моя железная, стиснутая в кулак воля вмиг покрылась ржавчиной.
– Ты о чем?!
– Не знаю. Мне приказали – я говорю.
Наверное, он догадывался, что приказ нехороший, – солдатам таких поручений лучше не давать – и потому кривился и цедил слова, но пистолет держал ровно.
– На приказе – печать самого маршала. Советую подчиниться. Руки!
Ну да, кто такой Тнота для Цитадели? Всего лишь старый навигатор на пенсии. Я-то надеялся, что он продаст алмазы и удерет на запад. Но, видно, старый извращенец дожидался меня, а отчаявшись, решился спросить обо мне в Цитадели. Конечно, «рука фраканца» может оказаться и блефом. Но вдруг нет?
– Куда поведете?
– В другую камеру, этажом выше.
Я знал эти камеры. Над белыми были серые. Наверное, там и держали дыбу. Я посмотрел на кандалы: толстые наручники, соединенные не хлипкой цепочкой, а одним мощным звеном. Тренировки тренировками, а такие не разорвешь. На моих запястьях еще остались шрамы от веревок, которыми драджи связали меня у Хрустального леса.
– Давайте, – разрешил я, повернулся спиной и выставил руки назад.
Солдат осторожно приблизился. Увы, выход из камеры был один, и к тому же перекрытый людьми с пистолетами. Смерть одного невинного солдата мне бы не помогла. Кандалы щелкнули на моих запястьях, будто крышка гроба.
Казалось, я вышел из своей камеры впервые за много лет. Четверо шли передо мной, четверо – позади, с нацеленными пистолетами. Мы миновали узкий коридор, поднялись по лестнице, единственной ведущей к белым камерам. Затем вышли в другой коридор, где за дверьми, забранными толстыми решетками, содержались политические. Здесь не пытались свести с ума, эти камеры предназначались для ожидания смерти. Тюрьма – место шумное, с воплями и руганью, но тут сидели тихо – знали, что наружу выберутся лишь через виселицу.
Мы остановились перед массивной дверью.
– Туда!
Меня запихали в камеру. Я ожидал увидеть там глумливого палача подле машины из валиков и веревок, предназначенной разодрать меня на части. Но в камере оказались только соломенный матрац и уже знакомое ведро для справления нужды. Обычная камера – конечно, насколько могут быть обычными камеры смертников.
– За тобой придут утром, – сообщили через решетку.
Солдаты ушли, а я осмотрел временное пристанище. И зачем переводить меня в почти такую же конуру, разве что не белую и с матрацем? Ладно, хоть не холодный каменный пол.
Я уселся.
Через пять минут щелкнул замок, и в камеру заглянул местный охранник – суровый тип, наверняка привыкший иметь дело с опасными злодеями, – но даже он скривился при виде моего лица. За спиной охранника виднелась группка его коллег.
– Эй ты. Тебе повезло, переводят. Встать! Но никаких резких движений. Только удумай чего, и мы основательно попортим тебе жизнь и внешность.
Охранники зашли внутрь. И, что странно, – без пистолетов. Впрочем, мои руки были скованы за спиной, а у этих ребят имелись толстые, окованные сталью дубинки. Я позволил вывести себя в коридор и увидел другого узника, свирепого одноглазого головореза с татуированной рожей: пять криво набитых кинжалов – по количеству убитых им людей. Охранники втолкнули его в мою камеру и захлопнули дверь.
– Нескоро он отсюда выползет, – заметил охранник. – А ты, наверное, сумел кому-то угодить, правильное сделал. Немногие возвращаются из серых в бурые. Правда, в серых наплыв в последние дни. Верно, ты, дружок, хорошо поболтал.
Я промолчал. Охранник оказался из тех, кто любит говорить, но не слушать. Хотя тюремщики все одинаковые.
Мы уже почти поднялись по лестнице, когда встретили пару чиновниц Цитадели в черных мундирах. В узком пространстве нам было не так-то просто разойтись.
– Эй, постойте-ка, – сказала одна. – Это заключенный из тридцать девятой?
– Да, и что? – отозвался охранник.
– Ведете его в четвертую?
– Нет, в пятнадцатую, на буром уровне.
– Мы сейчас засадили кое-кого в пятнадцатую. А этого велено перевести в четвертую.
– У меня приказ из Отдела, и он пойдет в пятнадцатую, – заявил охранник, разозленный тем, что подобный разговор приходится вести на лестнице.
– У нас тоже, – буркнула чиновница и показала бумагу.
– Странно. Мне выдали приказ всего десять минут назад.
– Чертовски странно, – хмурясь, согласилась чиновница. – Может, ошибка. Но все камеры заполнены. Наводок пошло столько, что за последние дни мы взяли половину городских торговцев пыльцой. Послушайте, пятнадцатая занята, так почему бы не посадить этого в четвертую и не поговорить с Кассо? Там и разберемся.
– Кассо лучше не злить, – заметил охранник. – Смотрите, если выйдет дерьмо, оно – на вас.
Чиновница пожала плечами. У нее имелся приказ. Лучшей защиты и придумать нельзя.
Четвертая после тридцать девятой показалась почти комфортной, а уж по сравнению с белыми камерами – и вовсе роскошной. Белые даже не были пронумерованы. Здесь же стояли кровать, стул, стол. Скромнее, чем в солдатских бараках, но все-таки.
Меня заперли, я посидел на стуле минут пять, и тут снова в замке повернулся ключ.
Глава 13
Дверь открыла женщина в солдатской форме. Вид у тюремщицы был необычный: маленькая, с круглым широким лицом и угольно-черными волосами, скуластая – явно уроженка дальнего запада. Весьма серьезная женщина с тяжелым мешком на плече. Она глянула на меня, едва не распахнула в изумлении рот, но справилась с собой.
– Вы Рихальт?
Я кивнул.
– Вам же должно быть пятьдесят. Вы точно Рихальт?
– Вообще-то, да.
– Хотя по расцветке можно угадать, – заключила женщина. – Вставайте, я сниму с вас кандалы. Меня послал друг.
– Кто?
– Зима.
Я не знал, относить ли Зиму к друзьям, но для перевода человека из белой камеры в бурую нужно было изрядно похлопотать. Женщина выдернула штыри, смыкавшие кандалы, уложила их на стол, а мне протянула мешок.
– Наденьте это.
Первая смена одежды с тех пор, как меня сунули под фос-лампы. Синяя форма носильщика Цитадели. Удивительно, но села она хорошо. Обычно так не бывает.
– Вы отпустите меня?
– Не совсем. Поспешите, у нас мало времени.
– Кто вы?
– Можете звать меня Санг, – сказала она.
Красивое имя. Пусть даже и не настоящее. И, кстати, Санг была безоружна.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
