дурость? А может и вообще что-то третье.
Чтобы стряхнуть с себя флёр неуместных чувств, отвлечься и… проверить насколько серьезно я влипла, я решила вернуться к своей первоначальной цели — молодому гендиректору компании.
Загадочный Матвей Тимурович, по иронии судьбы носящий такое же имя как не дающий мне покоя Барановский, — вот кто мог бы предоставить мне тот уровень жизни, к которому я стремилась. Всю прошедшую неделю я осторожно старалась разузнать о нем хоть что-то, обращаясь при этом только к проверенным лицам, которые уж точно не станут болтать. Таким как Маша, например. Не зря же она встречается с замом самого Алексеева? А еще, несмотря на ее неприязнь ко мне, Маша все равно оставалась добродушной и отзывчивой, поэтому без лишних вопросов могла откликнуться на просьбу. Однако, на удивление она не могла мне помочь и сказать хоть что-то определённое, кроме того, что Алексеев снова куда-то уехал, скинув все дела на её любимого Мишу.
Мое мини-расследование не принесло результатов, но зато отвлекло от навязчивых мыслей о Барановском, косвенно выполнив свою задачу. А значит, мое влечение к нему было не таким уж и сильным, и теория о том, что дело не в нем самом оказалась верна, раз мне удалось переключиться.
Я уже почти убедила себя в этом, но сегодняшняя встреча вновь перевернула все вверх дном. То, как отзывается мое тело на присутствие Матвея рядом очень красноречиво намекает на то, что дело как раз в нем… А это плохо и совсем не вяжется с моими планами.
Весь день я ловила на себе внимание Матвея, невольно и сама косилась в его сторону. Часто наши взгляды пересекались и от неожиданности я вспыхивала как свечка, смущённо отводя глаза. Барановский же напротив, беззастенчиво пялился на меня, подмигивал и старательно провоцировал, выводя на эмоции. Самое ужасное, что ему действительно удавалось это делать.
Домой я возвращалась в растрёпанных чувствах, а там первым делом утилизировала уже начавший подсыхать букет. А потом, вернувшись обратно в квартиру, еще минут пять гипнотизировала взглядом то место, где он стоял. Кажется, я начинала сходить с ума.
От душевных терзаний меня отвлек звонок в дверь. В звенящей тишине он раздался так неожиданно, что я подскочила на месте, едва не выронив телефон из рук. Подойдя к дверям, я настороженно посмотрела в глазок и мысленно застонав приложилась лбом к холодному дверному полотну. Открывать совсем не хотелось, но руки уже сами прокрутили замок и надавили на ручку.
За дверью стоял Барановкий. Одной рукой он опирался на косяк и часто дышал. Прическа слегка растрепана, взгляд из-под бровей, а на губах неизменная полуулыбка.
— Наконец-то догнал. — усмехнулся он и вопросительно приподнял бровь. — Поговорим?
Уже набрав в легкие воздух, чтобы выдать очередную тираду и привычно огрызнуться, остановилась и кивнула. Барановский был прав. Нам стоило поговорить и расставить все точки над ё. Я могла сколько угодно вести сама с собой воспитательные беседы, успокаивать себя надуманными доводами и убеждать в том, чего не было на самом деле. Но факт оставался фактом: Матвей меня поцеловал, а я ему ответила. Между нами что-то действительно происходило и мне бы хотелось выяснить, что именно.
— Домой не пущу. — все же буркнула я.
Матвей понимающе усмехнулся:
— Тогда прогуляемся? У вас тут вроде недалеко должен быть сквер? — легко согласился он.
— А как же твоя нога? — забеспокоилась я.
— С ней все в порядке. Наоборот, разминка пойдет на пользу, я и так долго провалялся без дела.
— Хорошо. Я сейчас. — и захлопнув дверь прямо у него перед носом отправилась переодеваться в удобную для прогулки одежду.
Перебрав несколько комплектов, я остановилась на обычных светлых джинсах и худи цвета пыльной розы. С удовольствием влезла в свои кеды. Надевать их после десятисантиметровых шпилек было одно удовольствие. Давненько я никуда не выходила в таком прикиде, взятом словно из прошлой беззаботной жизни.
— Я уж думал ты решила сбежать от меня через окно. — пошутил Матвей, когда я наконец вышла к нему на лестничную площадку, а потом удивленно замер. Прошелся по мне взглядом с головы до ног и лаконично подытожил: — Неожиданно…
Снисходительно хмыкнув я прокрутила ключ в замочной скважине и направилась к лифту.
— Ну ты идешь или так и будешь стоять? — фыркнула я, довольно подметив ошарашенный вид Барановского.
— Ага. Иду. — отмер он, улыбнувшись так тепло и искренне, что невольно защемило в груди, но далеко уйти не успел. Щелкнул замок соседской двери и из-за нее показалась Антонина Гавриловна.
— Ой, Матвей? Здравствуй! — расплылась она в добродушной улыбке.
— Здравствуйте. — вежливо улыбнулся тот в ответ.
— Как тебе Настин сюрприз, понравился?
— Эээ… Да. Очень. — по лицу Матвея скользнула болезненная гримаса, видимо сладкое у него теперь еще долго будет ассоциироваться с болью от аппендицита. — Так этот шедевр ваших рук дело? — вдруг проявил чудеса проницательности он.
— Ну прямо шедевр! Скажите тоже. — довольно зарделась старушка.
— Огромное вам спасибо. Насте очень повезло с соседкой. — Матвей продолжал одаривать комплиментами Антонину Гавриловну.
— Как и с молодым человеком. — не осталась в долгу та. Не сдержавшись я закатила глаза. К счастью заметил это только Матвей и с трудом подавил смешок.
— Спасибо. Ну что ж, мы пойдем. Рад был встрече.
— До свидания, Антонина Гавриловна. — наконец смогла и я вставить свою реплику в их елейный междусобойчик.
А за закрывшимися дверями лифта я уже не скрываясь сверлила Матвея недовольным прищуром.
— Даже не думай подмазываться к моей соседке.
— Что? Я просто старался быть милым. — с недоумением оправдывался он, но застывшие смешинки в глазах выдавали его с головой.
Мы вышли из подъезда и прошли до сквера полтора квартала в уютном молчании. Просто неспешно шли рядом, смотрели вокруг, дышали весной. Наши плечи и руки время от времени соприкасались, особенно, когда навстречу шли другие прохожие. А потом Матвей и вовсе взял меня за руку. Так же молча. Будто само собой разумеющиеся. И так мы дошли до сквера.
На улице уже стало понемногу темнеть, зажглись ночные огни, где-то играла музыка, а легкий ветерок как нельзя кстати освежал вновь возникший румянец на щеках. Никто из нас не спешил заводить разговор.
— Не думал, что тот торт испекла твоя соседка. — вдруг хмыкнул Матвей, поднимая совершенно неожиданную тему. —
