увидят. Мужчин-тюремщиков она еще как-нибудь могла бы обхитрить, но женщин?.. Он видел, с какой яростью Шоу схватила Юдифь за шкирку. Риз подозревал, что та уже успела изрядно насолить доблестной сестре, преследуя ее через половину Аквитании и Англии.
К словам о видениях Картер и Шоу отнеслись скептически. Гарольд убеждал их не говорить об этом орденскому начальству, но Картер заявила, что и без его уговоров меньше всего хочет прослыть умалишенной вроде Юдифи и самого брата Пассера. «Даже если бы видения были правдой, — добавила она, — по мне так не стоит нам, грешникам, лезть в эти материи».
Грач сказал потом Ризу наедине: «Не думаю, что если она и поверит Юдифи, то попытается использовать ее видения для чего-то… если они похожи на мои, то добиться от них пользы трудно. А ей или ее начальству все-таки хватит глупости попытаться нас потом найти, так ведь она знает меня только как брата Пассера, а тебя — как рыцаря Черного Дрозда. Думаю, с этой стороны особенно беспокоиться нечего».
Но Риз не мог совсем отбросить беспокойство. Наедине с собой он вынужден был признать, что Юдифь задела больное место, сказав, что Грач Ризу не сеньор.
Грач сказал, что доверяет ему, и все же не предложил вассальную клятву, не расписался в этом доверии своим словом и дыханием.
Раньше Джон был бы рад. Когда его сеньор Маркус, тот самый, кто посвятил его в рыцари и кому он принес клятву верности, отказался выкупить Джона из рабства, хотя выкупился сам, Риз зарекся еще кому-нибудь служить. Но вот явился господин, который и добр, и справедлив; он не идет в Святую Землю с походом ради грабежей и убийств, а делает все, чтобы мир стал чище и праведнее — это ли не подвиг?
Господин, которому Риз не нужен. По крайней мере, не нужен весь, до последнего вздоха. Нужен только его навык.
«И это больше, чем я заслуживаю, — хмуро сказал себе Риз, когда на его глазах сэр Ришар Ангулемский — то есть сэр Ричард Плантагенет — поверг в пыль очередного рыцаря. — Я буду служить ему и так. До последнего вздоха».
Между тем схватки закончились. Ришара, ко всеобщему смирению, объявили победителем турнира, и Риз приготовился собираться в замок на заключительный пир — если Юдифь все-таки не была нанята, чтобы прикончить принца, это должен был сделать кто-нибудь другой. Более удобного случая, чем пир, Риз представить себе не мог.
Вдруг, не дожидаясь герольда, рыцарь в памятному Ризу роскошном шлеме выступил в центр поля.
— Я сэр Кэдоган! — воскликнул он. — И я хотел бы вызвать на бой светлейшего победителя, сэра Ришара, Белого рыцаря!
(Ришар Ангулемский выставил на жеребьевку щит, покрытый сплошной белой краской. Теперь Риз думал, что это сплошное позерство с его стороны, намек на белый дрок, планта генеста.)
Риз насторожился. Он хорошо помнил голос сэра Кэдогана: надтреснутый тенор, который то и дело давал петуха. Этот же говорил невыразительным, но уверенным баритоном. И узорчатый шлем с плюмажем, который смотрелся на сэре Кэдогане довольно глупо, отлично скрывал лицо благодаря низко нависшим надбровникам и широкой носовой пластине. Оставался виден только рот — но стоило выбрить такие же усики…
— Нет, — пробормотал Риз, машинально кладя руку на эфес. — Нет, не принимай вызов…
Сэр Уильям де Бомон думал так же: со своего места Джону было видно, что он положил руку на локоть Ричарда, что-то увещевательно ему сказал. Должно быть, напомнил о многих проведенных сегодня боях и об усталости, и о том, что никто не усомнится в смелости Ричарда, если он откажется сражаться с бойцом, вылетевшим чуть ли не в начале турнира.
Однако Ричард только рассмеялся и перепрыгнул через ограждение.
— Хорошо, добрый сэр, — воскликнул он. — Увидишь, я окажусь не хуже рыцаря, что выбил тебя из соревнований!
Риз скрипнул зубами. Никакого сомнения не было в том, что Ричард мог победить сэра Кэдогана. Возможно даже, с завязанными глазами и с одной рукой за спиной. Но боец, вышедший перед Ричардом на арену, не был Кэдоганом. Он был Пустоглазым.
* * *
Как-то, еще мальчишкой, Риз бросился разнимать пьяную драку между своим отцом и другим кнехтом. В результате получил затрещины от обоих. Отплевываясь, отец объяснил: в мужскую драку не лезь, малец! Не твое собачье дело, если настоящие мужчины что-то не поделили. Сами разберутся.
С тех пор Риз успел сам уже стать «настоящим мужчиной» и понял, что правило, которое столь незамысловато растолковал ему отец в том кабаке, является краеугольным камнем рыцарского кодекса. Две собаки дерутся — чужая не влезай.
После того, как Ришар Ангулемский подобрал перчатку «сэра Кэдогана», у Джона не было ни малейшей возможности вмешаться и не сделать от этого только хуже.
— Сэр Джон? — поинтересовался знакомый голос за спиной у Риза. — Сэр Джон, я вижу по твоему лицу, что что-то случилось.
На арене рыцари обменялись первым ударом — почти для проформы — и разошлись. Неизвестный в узорчатом шлеме отпрыгнул легко и почти по-кошачьи ловко, словно кольчуга на нем ничего не весила.
— Тот убийца, с кем я сражался вчера, подменил сэра Кэдогана, — ответил Риз Грачу. — Может быть, вырубил, может быть, убил. Теперь он вызвал Ришара и хочет его прикончить…
— Он что, настолько лучше дерется? — уточнил Грач.
— Возможно, — сквозь зубы процедил Риз. — Не знаю. Но точно знаю, что если я сейчас попытаюсь влезть, ни к чему хорошему это не приведет.
— Почему? — большие бледно-голубые глаза Грача смотрели с паникой. — Только потому, что вы по рангу ниже их обоих?..
— Дело не в ранге, — проговорил Риз, сцепив зубы. — Это древнее правило. Может быть, еще до христианства…
— Христианство, — пробормотал Грач и окинул взглядом себя, собственный наряд. — Ну конечно же!
С этими словами он уже поддевал ограждение, чтобы пролезть между двумя натянутыми веревками.
Риз бы, может, успел его остановить, если бы он сразу сообразил, какая опасность грозит Грачу. Вместо этого он полез на поле за ним, озаренный красотой решения: ну да, церковная власть выше светской, Грач в своей криво сидящей рясе не принадлежит к рыцарской иерархии и вообще рыцарским правилам. Если он найдет верные слова, предостережет Ричарда… А кто и умеет находить верные слова, как не Грач! Кто поставил Риза себе на службу всего парой фраз и полуулыбкой?
— Стойте! — начал выкрикивать Грач еще от края поля. — Именем Господа нашего! Доблестные сэры! Остановитесь! Недоброе дело…
Почуяв, видно, что какой-то идиот-монах хочет сорвать поединок, к нему рванулась пара герольдов — но Риз уже
