– Интересно, кто они? – спросил Март, когда Игнат закончил осмотр.
– Одеты были, как рыбаки, – пожал плечами крестный, после чего хитро усмехнулся и скаламбурил: – Только вместо кавасаки – арисаки[28].
– И часто тут такое?
– Да покуда не случалось, – задумчиво отозвался Игнат. – А это не твой дружок там, в кустах, шебуршится?
– Витька, это ты? – спросил подросток, на всякий случай вскинув винтовку.
– Я это! – поспешно выкрикнул приятель, выбираясь из кустов со своей палкой.
– Ну вылитый хунхуз! – сделал страшное лицо Вахрамеев-старший.
– Я не хунхуз! – возмутился Ким. – И вообще, они так далеко не заходят. Нам так казачий сотник сказал.
– Ну, если целый сотник, тогда ладно. Вот что, ребятушки, помогите старику хабар собрать. Поищите по кустам тела, – заметив, как побледнел Витька, Игнат жестко усмехнулся. – Не боись: мертвые не кусаются. Негоже им самим и оружию без пригляду валяться на потребу падальщиков. Да и вонять начнут скоро. Прикопать следует для порядка. А я тем временем начальству доложусь, потому как неспроста эти обормоты сюда заявились.
Март безошибочно вышел к точке, где он застрелил первого из нападавших. Но кроме следов крови на укрытой пышным слоем хвои земле ничего не обнаружил. Дальнейшие поиски также ни к чему не привели.
– Значит, уволокли с собой, – пришел к выводу бывший боцман, после чего добавил почти восхищенно: – Нет, ну до чего ловко сработали! И своих не бросили… а жаль. Думаю, можно было много всего полезного поднять трофеями. Такие, как они, пустыми не ходят.
Впрочем, переживания по поводу упущенной добычи занимали его недолго.
Единственной добычей, доставшейся смотрителю маяка и его крестнику, стали вещи, взятые Мартом на первом убитом. Винтовка Арисаки, штык-нож к ней, бандольер с девятью подсумками – два для уже истраченных гранат, остальные семь для патронов по две обоймы в каждом. Брезентовый ранец, в котором, кроме боеприпасов, галет, зеленого чая и банок с рыбными консервами, нашлось несколько брикетов взрывчатки, запальные шнуры и детонаторы.
– Как же вы от них отбились? – изумленно воскликнул Виктор, когда осознал масштабы развернувшихся вокруг маяка событий.
– С Божьей помощью! – жестко улыбнулся отставник, отчего даже у Марта пошел мороз по коже. – Ну и вы, конечно, пособили.
– Не мы, а Марик, – горестно вздохнул Ким. – Он сам все сделал, а мне велел в распадке дожидаться.
– Значит, хороший у тебя друг. Беспокоится. Бережет.
Договорив, Игнат резко развернулся и поковылял к рации, чтобы дополнительно сообщить вскрывшиеся подробности о внезапном нападении на подведомственное ему хозяйство. А предоставленные сами себе подростки тем временем заглянули в его скромное жилище.
В маленьком домике, пристроенном прямо к маяку, было всего две комнаты и крохотная прихожая. Судя по всему, одна из комнат с выложенным вдоль стены камином и просторной, крепко сколоченной лежанкой использовалась как кухня, а заодно и как спальня. Во вторую мальчишки заглянуть пока не успели. Дверь и оконные рамы были измочалены попаданиями пуль, хватало отметин и на внутренней стене комнаты. Всюду валялись щепки от изрешеченного дерева, осколки стекла, черепки битой посуды. Все равномерным слоем покрывал густой слой пыли, выбитой вражеским обстрелом из кирпича и цементного раствора.
Когда старик вернулся, друзья смели с пола мусор, протерли пыль, расставили опрокинутую мебель и вообще навели хоть какой-то порядок.
– Молодцы, – скупо похвалил их бывший боцман, – чистота – первое дело!
– Как отреагировало командование? – поинтересовался Март.
– А чего ему, командованию-то? – крутнув головой от удивления, дескать, какие слова знает крестник, отозвался Игнат. – Поняли, мол. Жди дальнейших указаний! Да то ладно… Вы, поди, голодные?
– Нет, – хотел было ответил крестник.
– Да! – перебил его Ким.
– Понятно, – хмыкнул смотритель и выложил на стол полкаравая черного хлеба, целую тушку копченой красной рыбы, чашку черемши и небольшой туесок, полный жимолости.
– Жуйте, ребятки, – велел Игнат. – Сейчас разведем огонь, яиц нажарим со шкварками, чаю закипятим.
– А вы?
– Да я только из-за стола встал, хотел до ветру пойти, когда эти гаврики заявились.
– И что?..
– Да ничего. Смотрю, двое прямиком к дому идут. Дверь-то не закрытая стоит. Кого мне тут сторожиться? Открывают без стука. Ни здрасьте, ни пожалуйста. Я им навстречу приковылял. Говорю, чего надо, обезьяны, куда претесь без спросу? Они за ножи, ну я одному дал в душу кулаком, он сомлел и на второго налетел. Так они кубарем с крыльца и покатились. Я, понятное дело, дверь на засов сразу щелк. А эти до кустов убежали и как давай оттуда палить. Все стекла побили, ироды. Ну, я и осерчал. Хвать винтовку, и в ответ принялся стрелять. Одного точно завалил. Шибко наглый, стервец. Высунулся прямо под выстрел.
– Интересный какой у вас карабин, – с любопытством посмотрел на оружие крестного Март.
– Недурственный, – добродушно хмыкнул крестный, – экспериментальный. Жаль, в серию не пошел. Больно сложен оказался в производстве. А вообще, через мои руки за годы службы каких только стволов не прошло…
– А что у вас было?
– Легче сказать – чего не было, сынок. Ить мы, абордажники воздушных фрегатов, как говорил наш командир, мичман князь Путятин, – элита империи. Как чего нового оружейники придумают, так первым делом к нам. Что автоматы, что пулеметы – все не только в руках держал, но и в деле опробовал. Их превосходительство генерал Федоров лично к нам приезжал да расспрашивал, что и как.
– Федоров, Путятин… – задумчиво повторил Март где-то слышанные им фамилии.
– А тебя не проведешь! – по-своему понял его бывший боцман. – Твоя правда, князюшка наш давно не мичман, а целый адмирал Воздушного флота империи. Это я его совсем сопливым помню… Ну, уж коли ты такой внимательный да разумный, то и я вертеть кормой не стану. Расскажи мне, сынок, куда я тебя, старый дурак, на воспитание отдал, что ты так ловко к врагу подкрадываться выучился, да еще и стрелять на звук. Нешто при вашем приюте школу диверсантов открыли?
– Нет, крестный, – покачал головой подросток, жестом остановив ерзавшего на своем месте Витьку, – приют тут ни при чем!
– А кто при чем?
– Вот, – вытащил из ворота энколпион Март, – в нем все дело.
– Ишь ты, – хмыкнул Игнат, – помню я этот крест. Он у тебя на шее был, когда… все это случилось.
– Расскажете? – лихорадочно блестя глазами, попросил подросток.
