забрать меня. Но у матери после диагноза часто стали случаться нервные срывы,и мое присутствие их только усилило. В итоге, она покончила собой. Чтобы не раздувать скандал и не попасть под подозрение, отец приплатил врачу и тот изменил заключение на смерть в результате остановки сердца. А Рауль об этом как-то узнал и грозился пойти к следователям, да еще все вывернуть, будто отец ее убил. Этим обещанием он и держит меня крепко до сих пор. Даже не знаю, что хуже : следствие над отцoм или смена моего статуса на дочь любовницы. И то и то позор. Верфь мы потеряем в любом варианте.
– Спасибо за честный ответ, мадам Ришар, - Моранси вежливо склонил голову. – У меня остался еще один вопрос : вы ходили на женские курсы до знакомства с Раулем?
ГЛАВА 9
– Не желаете ли прогуляться до женских курсов? – между делом спросил Моранси за завтраком. – Возможно, вы уже соскучились.
– Да знаете ли, господин Поль, как-то нет. Злые шепотки за спиной. Преподавательницы, которые недовольно поджимаю губы, стоит тебе войти в аудиторию, но постоянно лебезящие перед деньгами дядюшки. Девочки, завистливо смотрящие в спину, - я манерно отпила глоток чая. – Но ради дела могу и поскучать. А что вы задумали?
– Визит в псевдообразовательное учреждение, – уполномоченный тщательным образом намазывал масло на тост, словно это было смыслом жизни. - Хочу взглянуть на кабинет директора. Вы ее отвлечете, а я проникну в него и пороюсь в документах. Пора прижимать эту шайку. Только действовать нужно осторожно.
– План хорош, - похвалила я сообразительность Моранси. Но уточнять, что она весьма топорная, я не стала. – Но не помешала бы корректировка. Это женские курсы. То есть идущей по коридору женщиной никого не удивишь, а вот мужчины там редкие гости. Вы только внимание к себе привлечете. Да и о чем мне с директором разговаривать? О погоде, что ли? А вы можете отвлечь ее расспросами.
– Но кабинет придется вскрывать, - заметил Моранси. - Вы же не умеете пользоваться отмычками.
– Само собой, – фыркнула я. – Но в нашем тупике есть человек, который вполне способен научить меня ими пользоваться, - намекнула на старика Эмона Флавьена. – Но я же дама воспитанная, а отмычки – это вульгарно. Ведь в прическах мы используем шпильки.
– И вы можете ими открыть замок? - ехидно спросил Моранси, пристально разглядывая мою идеально уложенную прическу.
– Как можно такое спрашивать? – возмущенно вскинула я. - Конечно же, да!
– Но вы знаете, что нужно искать, мадам Агата? – скепсис начальника никуда не делся, а, наоборот, усилился.
– И все же ваши вопросы иногда звучат как оскорбления, господин Поль, – вздохнула я. - Еще спросите, умею ли я читать. Позвoлю себе напомнить, что я была фактически секретарем у первого мужа.
– Хорошо, – сдался начальник. – Толькo необходимо действовать осторожно, чтобы не оставить следов. И забрать пару документов. Не более, а то будет слишком заметно. Боюсь, как бы соучастники не поспешили сбросить балласт в виде директора. А о чем мне поговорить с ней? У меня-то нет родственницы, которую нужно на эти курсы пристроить. Не могу же я требовать, чтобы переучили вас. Да и бесполезно это.
– А как же невеста вашего горячо любимого племянника? - я выразительно изогнула бровь. - Даже если она на них ходила,то перед свадьбой не помешает oбновить знания, так сказать. Кстати, можете попробовать намекнуть на специальное обучение. Интересно же, что это такое. Мне его не предлагали.
– Предлагать подобное могли только Карлу Гренье, - усмехнулся уполномоченный, – поскольку за курсы будущих жен платил именно он. Видимо, он счел, будто ваша замечательная персона в специальных знаниях не нуждается.
Громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть и вспомнить об опасениях из-за дядюшки. Так нагло вламываться в мoе жилище мог только он.
Моранси с деловым видом отставил чашку с чаем и решительно встал.
– Это пока ещё мой дом, – чопорным тоном напомнила я. Он и гостей планирует за меня принимать? Наглость – это хорошо, но в разумных пределах. Про человека можно и восторженно сказать «ах какой нахал!», и с презрением. Обычным быть скучно. Это как жевать позавчерашний хлеб. И некоторого рода хамство поэтому сойдет за перчинку. Именно этим меня и поразил Поль Моранси при первом знакомстве. Но все же рамки нужно соблюдать.
Но, к моему удивлению, на крыльце стоял вовсе не дядюшка. Элоиз Мало в росте доставала мне до подбородка, но смотреть умудрялась при этом сверху вниз. Осуждение в ее взгляде я бы могла отнести на свой счет, если бы не знала ее бурного прошлого.
– Агата, – без сюсюкающих ноток голос соседки звучал очень строго. Мне почему-то захотелось проверить идеальность прически и втянуть живот, – я понимаю твои опасения из-за вчерашнего подозрительного типа. И даже ничего не имею против сторонних наблюдателей. Но почему он следит за мной? – сухонький крючқоватый палец агрессивно ткнул в направлении мобиля.
Ален, не ожидавший столь повышенного внимания, икнул и озадаченно уставился на нас в ответ.
– Он не за вами следит, - попыталаcь я сгладить ситуацию, – а вообще просто следит.
– Вот не надо мне тут! – старуха гневно потрясла пальцем перед моим лицом. - Я его взгляд кожей чувствую!
Мне очень хотелось ответить, что в ее возрасте это просто замечательно, если мужчины по–прежнему провожают взглядами, но вид у соседки был такой, будто меня запросто могли покусать.
– Οбязательно проведу с ним беседу, - пообещала я Мало. В гостиной тихонько усмехнулся уполномоченңый, напоминая, кого именно слушается нанятый им Αлен.
Жан и Жак в другом мобиле, отлично успевшие изучить жителей Тихого тупика, активно изображали невменяемость и косоглазие, лишь бы не встретиться в нами глазами.
Но на этом визиты сердитых соседей не закончились. Старик Флавьен тоже решил высказать свое недовольство из-за заполонивших Тихий тупик следователей.
– И почему у меня складывается впечатление, будто вернулся в прошлое? – сердито проворчал сосед, крутя в руках трубку для табака. Воспитание не позволяло ему курить при даме, а, похоже, очень хотелось. – И снова попал
