веселое. Вы не представляете, сколько шуму наделало ваше исчезновение. Ваша маменька уже почти договорилась о браке.
– С кем?
Неважно, поскольку у Чарльза уже имеется жена. И другой ему не надо. Он вдруг понял это ясно и четко. И, поняв, улыбнулся.
Она невозможна.
И ужасна даже где-то. И в то же время никого лучше, искренней и честнее он не знал. А потому высшему свету придется привыкнуть.
– С Эверблейдами.
– С теми, которые родственники его императорского величества?
– Именно. И поэтому нам… да и всем, думаю, пришел приказ: при встрече с вами… образумить вас.
– Как?
– Как-нибудь. Когда начальство волновали подобные мелочи? Образумить и доставить в столицу. – Молли хихикнула. – Извините. Это… нервное.
Эдди присел рядом.
– Я позабочусь, чтобы вас накормили. – Странник держался чуть в стороне. – Что до пути, то покажу его вам. Может, и вправду пригодится. Все становится как-то…
Он покрутил рукой в воздухе.
– Ощущения у меня нехорошие. И подземники стали спускаться ниже.
– А есть еще куда ниже? – Почему-то Чарльз не удивился.
– Не поверите, насколько ниже тут можно спуститься. Но обычно они уходят в начале зимы, что-то там с особенностями выращивания грибов связано. Да и пауки тогда начинают коконы откладывать. Еще рано, а они уже слизней перегнали.
– Не спрашивали, почему?
– С ними сложно, – покачал головой Странник. – Их речь, она другая. Говорят, что так надо. И только. Ну а раз надо, то надо.
Он ушел.
А тот, который назвался Громобоем, остался, пусть и за порогом. Охраняет? Если да, то кого и от кого? И…
– Многие будут разочарованы вашей женитьбой, – продолжала Молли.
– Плевать.
– В вас говорит упрямство. – Она цокнула языком. – И непонимание момента.
– Объясните. – Разговор этот Чарльзу не нравился категорически. Пожалуй, больше не нравился только этот то ли сон, то ли обморок.
Милисента дышала.
Только тихо.
Очень тихо.
– Скажем так… – Молли несколько замялась. – Сильные мира сего крайне не любят, когда планы их нарушаются. А потому ваше возвращение с подобной супругой определенно вызовет недовольство.
– Императора?
– Возможно.
– Как-нибудь переживу.
– Вы. А она?
Вопрос был задан одними губами, но Чарльз услышал.
– Думаете…
– Не знаю. – Молли обняла свои ноги. – Понимаете… так получилось, что рядом с дядюшкой я давно. Сколько себя помню. И иллюзии утратила. Да никогда их у меня и не было особо, этих иллюзий. Так вот… дядя, конечно, ничего такого не говорил. Порой говорить опасно. Но иногда… мне случалось видеть. И просто… в общем, вызывать высочайшее недовольство крайне вредно для здоровья. На вашем месте я бы жену домой не тащила.
Она вздохнула.
– Я бы туда и сама не возвращалась.
Во сне я летала.
Опять.
Почему-то я вновь же четко осознавала, что сплю, хотя сон был яркий, полноцветный. Я видела землю внизу. Чувствовала ветер под крыльями и тяжесть их, и еще то, что сама не являюсь человеком.
– Ну а чего ты хотела? – Меня накрыла тень.
Кархедон.
– Ничего не хотела. Или нет. Хотела. Дома сидеть. В кресле-качалке. Пить какао и думать о жизни. – Я попыталась задрать голову и зашипела, потому как та задралась как-то совсем уж неестественно, и крылья подломились.
Земля вдруг бросилась навстречу, а сверху донесся издевательский смех.
Все-таки он редкостный засранец.
Я справилась. У самой земли я сумела выровняться, и крылья заломило болью от наполнившего их ветра. Меня рвануло вверх, повело, спеша скинуть с небосвода. Оказывается, не так это и просто – быть драконом.
– Человеком не проще. – Кархедон опустился на каменистую поверхность. – Но мы не договорили. Сегодня ты ярче, проклятая.
– Тут еще надо разобраться, кто из нас проклят.
Вот моему приземлению не хватало изящества, а треклятый сон позволил земле быть твердой, да и боль от столкновения с нею пронзила все тело.
– Возможно, и так.
– Мы не в городе?
– В городе. Только он там. – Он стукнул хвостом по земле.
Я подобрала лапы.
И попыталась оглядеться. Как-то в прошлый раз я больше на других смотрела, а тут… ну… что сказать. Душевненько. Лапы огромные, чешуей покрыты темно-красной, блестящей. И чешуйки выпуклые, каждая что камень драгоценный.
Хвост…
Длинный такой хвост. И тоже с чешуей.
Когти еще имеются. Клыки вот. Я их языком потрогала. Интересно, а огнем дыхнуть смогу?
– Не спеши. – Кархедон наблюдал за мной с немалым интересом. – Тело у тебя взрослое, но к нему нужно привыкнуть.
– Я сплю.
– В какой-то мере.
– А в какой-то нет?
– Именно.
В горле запершило, и я чихнула, почему-то даже не удивившись, когда из пасти выкатился шар огня. Он ударился о бок Кархедона, не причинив ему вреда.
А меня жаром обдало.
– Извини.
– Ничего, проклятая. Ты забавная.
– Ага. – Я села и поерзала. Оказывается, иметь хвост – это непросто, он еще и сидеть мешает.
И под когтями земля похрустывает как-то… нервирует. От нервов, не иначе, я снова чихнула.
– Дыши носом, – посоветовал Кархедон, который только отряхнулся, и тонкие нити пламени скатились с чешуи. – Пасть весьма чувствительна.
– Постараюсь. – Я почесала нос лапой, прежде чем вспомнила о когтях. Но ничего, обошлось. Хороша я была бы, самой себе морду разодравши.
– Ты забрала Силу.
– Ничего я не брала! Она сама. И вообще, как это…
– Нельзя изменить что-то, ничего не отдав взамен. – Золотой дракон глядел на меня печально. – Мой брат сумел разделить суть. И взять Силу, которую использовал, меняя кровь и суть своих детей.
Ага. Чувствую, уточнять, как именно все происходило, не стоит.
– Он, верно, собирался вернуться домой. В тот подземный город. Потом.
– Не вышло?
– Смотри. – Кархедон задрал голову, и я тоже задрала. Благо когда шея длинная, то задирать голову можно по-всякому.
Там, высоко в поднебесье, кружил дракон. То, что не стервятник, я сразу сообразила. У стервятников не бывает настолько длинных хвостов. В общем, дракон кружил себе, кружил. И как заорет!
Звук получился таким резким и высоким, что я невольно на землю плюхнулась.
И мысленно себя обругала. Этак и огнем подавиться недолго.
– Твой братец, что ли?
– Он. Позовем?
– А надо?
Как-то… не тянуло меня встречаться с прародителем. Однако Кархедон открыл пасть и тоже завопил. Боги… нет, в оперу им нельзя.
Никак.
Хотя громко выходит.
Дракон описал полукруг и отозвался.
Этак орать никакой глотки не хватит. Но в итоге тот, второй, казавшийся черным, все же снизился, а после, сложив крылья, вовсе камнем полетел к земле.
Что сказать…
Рухнул дракон оземь и обернулся добрым молодцем. Кажется, читала я что-то такое, хотя и не про драконов. Да и молодец этот не выглядел особо добрым. Что понять можно. Ежели каждый раз
