Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Уже почти в полдень они достигли самой дальней точки территории, но нигде не было следов Хемиша. Никто из людей, которые им повстречались, не признался, что знает его самого или о его местонахождении. Правда, Алек с самого начала сомневался, что ему выдадут старого дурака. Однако он не рассчитывал, что Хемиш будет играть на своей чертовой волынке на самом высоком холме при ярком свете дня, бросая веселый вызов английским законам и предписаниям и пренебрегая опасностью, которая грозит Лейтис.
– Мы остановимся на привал позади этого селения, – сказал он Харрисону, зная по опыту, что адъютант передаст его слова всем участникам рейда.
Они оказались в горловине горной долины, где стояло всего лишь несколько глинобитных хижин. На их крышах росла трава, и только там могли пастись овцы в поисках пропитания. Но теперь нигде не было ни одного животного.
Старуха стояла, тяжело опираясь на выструганную палку, и не двинулась с места, когда они приблизились. Ее белые волосы были аккуратно заплетены в косы, платье на ней было опрятно, поношенная шаль, наброшенная на плечи, была выткана любовно и со знанием дела. Она была страшно худой, с узловатыми, как корни старого дерева, руками и бледным изможденным лицом.
Он осадил коня и спешился за его спиной остановилась колонна солдат. Он подошел к старухе по тропинке, наклонился и заговорил с ней.
– Как мне помочь тебе, матушка? – спросил он тихо по-гэльски. У него было время после возвращения в Шотландию вспомнить знакомый с детства язык. В Инвернессе способность понимать разговоры узников казалась ему скорее обременительной, чем ценной, но сегодня впервые со времен детства он позволил себе заговорить по-гэльски.
Ее не удивило то, что он знает ее язык. Ее глаза, нежно-зеленые на изрезанном морщинами лице, казались на удивление молодыми и смотрели так, будто она могла увидеть его душу и мысли под внешней оболочкой. Она окинула его взглядом, но он не заметил в нем презрения.
– Мне ничего не надо от англичан, – ответила она голосом, похожим на шелест.
Ему показалось, что эта женщина – дух здешних мест, оставшийся, чтобы говорить от имени всех.
– А где остальные?
– У меня есть соседи, англичанин, но они прячутся от вас. Страх сделал их осторожными.
– Но ты не боишься?
– Я слишком стара, чтобы бояться, – сказала она и неожиданно улыбнулась. Улыбка осветила ее лицо и сделала его моложе, в нем появился намек на былую красоту. Он представил, какой она была в молодости и осталась бы даже в старости, если бы постоянное недоедание не иссушило ее.
– У тебя есть хоть какая-нибудь пища? – спросил он.
– У меня есть грязь, глина, – ответила она все с той же улыбкой. – Целая гора глины!
У него мелькнула неприятная мысль, что в прошлом году она могла потерять всех родных, и он сделал знак Харрисону. Его адъютант спешился и шагнул вперед.
– Принеси мои припасы, – сказал Алек.
Один пропущенный обед ему не повредит, решил он, но, возможно, продлит жизнь этой женщины.
– Разумно ли это, сэр? – Харрисон оглянулся через плечо на Седжуика. Тот сидел с безучастным видом, ожидая, чем это кончится, и все его внимание было направлено на Алека.
Алек прижал пальцы к переносице, закрыл глаза, мечтая о том, чтобы прошла головная боль. Харрисон прав. Любой акт милосердия можно истолковать как помощь врагу. И он не сомневался, что Седжуик использует полученные сведения о нем ему во вред.
– Я не возьму вашей еды, англичанин, – возразила старуха. Она отрицательно покачала головой, потом медленно повернулась и заковыляла к своему дому. Она была так слаба, что ей пришлось несколько раз останавливаться, тяжело опираясь на палку. Он подошел к ней, протянул ей руку, но она не приняла его помощи, и он взял ее под руку. Быстрый косой взгляд исподлобья только усугубил уже закипавшее в нем раздражение.
– Значит, ты скорее умрешь, чем примешь от меня пищу? – спросил он.
– Вы отняли у меня все, англичане. Осталось только тешить свою гордость.
– Гордостью сыт не будешь, – сказал он.
– Но и без нее не прожить. – Ее слова заставили его замолчать.
Он все-таки пошел вслед за ней и остановился в дверях ее лачуги. Он ожидал, что она захлопнет дверь у него перед носом, но у нее не оставалось на это сил. Вместо этого она опустилась на стул у двери, крепко сжимая свою палку мертвенно-белыми пальцами и опираясь лбом на сложенные на набалдашнике руки.
Дом, скорее, глинобитная хижина, имел круглую форму и отверстие в кровле для трубы. В центре земляного пола была выкопана неглубокая ямка – своеобразный очаг, источник тепла и место для приготовления пищи. Но он давно остыл, и зола была выметена дочиста.
У стены стояли небольшой столик и стул, родной брат того, на котором сидела старуха. У противоположной стены, выбитой в каменном склоне холма, находилось жалкое подобие постели, где горой были навалены шкуры животных. Но самым удивительным предметом в этой хижине был ткацкий стан.
Алек вошел в дом, низко наклонив голову, чтобы не удариться о низкую притолоку. Его пальцы пробежали по натянутым на раму шерстяным нитям.
– Ты умеешь ткать? – спросил он.
– Умела, – ответила она, и ее голос был едва слышен в этом тихом жилище. – Пока мои руки не стали слишком сильно болеть. Тогда этим занялась моя дочь.
Он оглянулся, потом посмотрел на нее.
– Где она?
– Совсем близко, – ответила она, пристально глядя на него. – Под этой грудой камней.
– Прости меня, – сказал он просто. Она слегка улыбнулась.
– Англичанин, ты не виноват в ее смерти. У нее были тяжелые роды, и ни она, ни дитя не выжили.
– Ты не продашь мне свой стан? – внезапно спросил он.
– А что мне делать с твоими деньгами, англичанин? – спросила она. Как видно, его вопрос позабавил ее.
– Ну, давай тогда меняться, – предложил он. – Твой ткацкий стан за мою еду.
Она молча, внимательно смотрела на него.
– Зачем он тебе?
– Чтобы исправить зло, – ответил он, и в его словах была чистая правда.
Наконец она кивнула, и он, подойдя к двери, поманил Харрисона. Сделка была завершена, когда двое солдат погрузили ткацкий стан на грубо сколоченную телегу, вымененную у другого жителя деревни.
Прежде чем они покинули это селение, Харрисон горкой навалил припасы Алека и свои собственные на стол старухи. Она подняла глаза на Алека, и улыбка пропала с ее лица.
– Ты выбрал тяжкую участь, нелегкую дорогу, – сказала она с загадочным видом. – Но этот выбор сделало за тебя твое сердце.
– А как насчет судьбы? – спросил он мягко.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
