на Оленьке, можно было уже без проблем, если, конечно, родители не против. Не прошло и двух недель, как пришло письмо от невесты, в котором она очень сумбурно и искренне описывала свои чувства ко мне, как это часто бывает у барышень. Мое сердце поневоле ответило участившимся пульсом и в груди поселилось маленькое солнышко, согревая мысли и тело своим теплом. Наверное, это любовь!
Учеба потянулась своим чередом. Заняв первое место в соревнованиях по борьбе и поручкавшись с самим Императором, я забил на стратегию страуса и позволил себе и своему телу показать все, на что способен. Французский и другие предметы не составили для моей феноменальной памяти трудностей, а укрепленное тело и дополнительная энергия делали из меня недостижимого соперника. Я не давал ни единого повода усомниться в моем превосходстве, как на своем, так и на старшем курсах. Библиотеку посещал только по необходимости, чтобы не расстраивать себя и Софью Андреевну. Чин ефрейтора, пожалованный по указу императора, вознес меня на вершину кадетской иерархии среди учащихся, если не брать в расчет дворянские заморочки. Поэтому я пер, как бульдозер, убирая со своего пути любые препятствия, пользуясь личной силой и авторитетом у преподавательского состава. К сожалению, второй Марфуши мне так и не подвернулось, и я исправно бегал в прачечную стирать нижнее белье.
Наступило рождество и в училище организовали бал, на котором два старших курса и воспитанницы женского корпуса должны были отработать полученные знания в танцах и этикете. Нам выдали новую форму с белыми рейтузами и высокими сапогами. Кадеты как по мановению волшебной палочки стали похожи на военных и более взрослых. Барышни же, даже самые маленькие, ходили с прямыми спинами и задранными носиками. Преподаватели с умилением дирижировали процессом и проводили отработанный утренник. Подход, отход, запись на танец, проводить на место, поцеловать ручку. Мои однокашники вовсю пыжились, участвуя в этой игре, я же просто веселился и разглядывал милые лица серьезных барышень. Но были и оторвы, стреляющие глазками и пожимавшие твою руку чуть сильнее положенного. Я не велся, так как, ну его… Мне нужно выйти в люди, остальное пусть дворянские отпрыски потребляют. Никаких амуров! Вечером вьюноши в казарме, изрядно подняв настроение на балу, долго не могли успокоится. Разбившись на кучки по интересам весело и с красками обсуждали прошедшее мероприятие и спорили какая из учениц заслуживает звания королевы бала. Я, по обычаю, не сильно вмешивался, но веселье поддержал, рассказав пару анекдотов из похождений поручика Ржевского.
Через два дня, неожиданно, меня вместе с четырьмя старшекурсниками командировали на бал, устраиваемый императором для всех учебных заведений. Во дворце, где все происходило, я был поражен роскошью интерьера и пышными платьями преподавателей и участниц. Еще больше поразили открытые плечи и обнаженные груди в глубоких декольте. Мой дружок в тесных штанах неприлично возбудился, и я долго прятался за колонной, пока одна шустрая девица не вызвала меня на танец, наплевав на приличия. Еще бы! Высокий голубоглазый юноша, с вьющимся светлым чубом и без присмотра! Я быстро спрятался за пышную юбку партнерши и старался от нее не отставать. Потратив пару миллионов нервных клеток, с трудом удалось совладать со своенравным органом до начала танца, иначе можно было стать всеобщим посмешищем.
- Вы всегда такой скромный? – бойкая девица начала плести свою сеть.
- Нет, но, признаюсь, слегка растерялся от такого обилия красоты.
- Что?! И от моей? – лукавые глазки насмешливо разглядывали мое лицо, только начавшее отходить от борьбы с производителем тестостерона. Разглядываю доставшуюся мне партнершу и убеждаюсь, что она действительно красива. Большие карие глаза, стрельчатые брови, аккуратный носик, яркие губки, длинная изящная шейка, белая, гладкая кожа и чудесные грудки в окружении белых кружев.
- Конечно, нет! От вашей красоты можно только ослепнуть! – Девушка вспыхнула от удовольствия и ее яркие губки приоткрыли белый жемчуг зубов.
- Елизавета Курсжинская старший курс Института Благородных Девиц.
- Кадет Василий Пахомов, из солдатских детей, выпускаюсь на следующий год, - решил сразу расставить акценты в своем статусе.
- По вам не скажешь! Я думала, что вы выпускаетесь в этом году, - слегка разочаровалась девица, явно намекая на происхождение. Не удивлюсь, если я тут один не дворянского рода.
- Жалко, что вам еще учиться. А то бы записала вас в mon soupirant (мой воздыхатель). Подруги точно бы позеленели от зависти!
Танец, слава богам, закончился, и я проводил свою партнершу к группе девиц расстрелявших меня взглядами на подходе.
- Знакомьтесь, будущий офицер Василий Пахомов, - представила меня подругам Лиза.
Баронесса, боярышни и графиня. Имена вошли в одно ухо, из другого вышли. Я тут человек случайный, так что нечего примазываться. В итоге меня использовали как фактурного партнера, не давая передыху ни на один танец, пока я не извинился в необходимости посещения туалета. Оттуда я на бал не вернулся, а просто сбежал, посчитав свою миссию выполненной. Все равно одно расстройство, хотя любоваться симпатичными барышнями мне понравилось, да и они были ко мне достаточно благосклонны. Но, надо думать, просто оттачивали на мне, как на красивом манекене свои коварные штучки по охмурению потенциальных мужей. Ну, и ладно!
Новогодние праздники закончились, морозы встали трескучие. Я тянул лямку отличника боевой и политической подготовки, а именно стоял на карауле у входа на территорию корпуса. Так как было холодно, то ворота были закрыты, а сам я грелся внутри будки у небольшой буржуйки. Перечитываю последнее письмо Оленьки и дописанное собственной рукой младшей сестренки. Обе писали, что меня любят, вкладывая каждая свой смысл, и ждут не дождутся, когда я приеду. Алешка теперь у нас боярский сын, с чем меня обе поздравляли. Еще одна важная вешка на пути к становлению моей семьи в этом мире. Теперь уже Машка осталась в подвешенном состоянии, хотя для меня все эти сословия являлись чем-то вторичным, но необходимым для комфортного проживания. Отдам за нормального парня замуж и достаточно. Пока подрастет, надеюсь подзаработать денюжек для приданного.
Мои мечты прервал стук в кованные ворота.
- Чего изволите? – разглядываю бородатого мужика и подвезший его крытый возок.
- Мне бы записку передать, - сказал посетитель, выдохнув облачко пара.
- Кому?
- Василию Пахомову.
- В наряде он! – А что? Точно ведь в наряде! – Можете мне отдать, я передам.
- Только хотелось бы… Как бы это сказать…
- Не переживай! Конфиденциальность гарантирую!
- О, как! Да, это самое и хотел, - протягивает белый конвертик. Вздохнув, покопался
