Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Ольга продолжала бегать к нему на факультет. Она видела, что с Вадимом творится что-то неладное, но не понимала, что именно. Того, что здесь замешана другая женщина, заподозрить она не могла, — слишком уж у него был несчастливый вид.
— Может, ты поссорился с Саней? Он тоже был в последний раз какой-то странный, — сказала она, совершая с ним обычный променад по коридору, в чем Вадим ей не отказывал, дабы избежать утомительных объяснений.
— Он узнал, что заболела его бабушка. Тогда ты его и видела.
— Да нет же, — возразила Оля, — это было давно, а я видела его совсем недавно, недели не прошло.
Вадим остановился, будто ударился о стену.
— Ты видела Саню неделю назад? Где?
— Здесь, в университете. Он очень плохо выглядел, серый, изнуренный, я с ним поздоровалась, а он меня как будто и не узнал.
Вадим схватил ее за плечи.
— Ты уверена, что это был он? Ты не обозналась?
— Да что я Саню не знаю? Пусти, Вадим, ты делаешь мне больно.
Вадим пошел на биологический факультет. Ощущение беды нарастало, и у него невольно подкашивались ноги. Была перемена. Он зашел в аудиторию, где занимался Санин курс. Несколько студентов, зажав уши руками, зубрили конспекты, готовились к опросу, но, увидев Вадима, все как один повернули к нему головы.
— Где Саня? Никитин? — спросил он.
Они продолжали на него пялиться, отчего он начал свирепеть.
Он сгреб ближайшего парня за одежду и вытащил из-за стола.
— Где Никитин? Я тебя спрашиваю!
— Слушай, брось задавать дурацкие вопросы, — испуганно сказал парень. — Небось, лучше нас знаешь, что он давно здесь не учится.
— Как — не учится? — от неожиданности Вадим выпустил студента.
— Вот так! Забрал документы и ушел из университета, — продолжал обижаться парень.
— Куда ушел?
— Спроси что-нибудь полегче. Мы думали, ты знаешь.
— Почему он это сделал? Он что-нибудь говорил?
— У него бабушка умерла. Больше ничего не знаем. Все его отговаривали, и ребята, и педагоги. Только он ни с кем даже не разговаривал.
Вадим, задыхаясь от страха, помчался в общежитие в надежде разузнать что-нибудь у Толяна. Но тот знал не больше, чем Санины однокурсники.
— Могу сказать только, что ему было очень худо. Он прямо с лица спал. Как приехал с похорон, так сразу за документами и пошел. Я спрашиваю: «Вадим хоть знает?». «Знает, знает», — говорит, и ушел. На следующий день прихожу с занятий, а в комнате пусто — ни его, ни вещей. Вот так. Даже не простился.
«Бабушка умерла, а он не сообщил ни мне, ни Вере. Значит, уже тогда что-то знал. Но как? Как он мог узнать, находясь в Свирице? Вера! Больше некому. Может, он ей звонил, и она во всем ему призналась?».
Он кинулся к Вере. Она клялась и божилась, что Саня ей не звонил, и она ни с кем не разговаривала. Она задрожала и побледнела, когда он рассказал ей о Сане.
— Почему никто из наших не сообщил мне, что бабушка Марфа умерла? Хотя, тетя говорила, что мама звонила несколько раз, но меня никогда не бывает дома. Вадим, Саня что-то узнал о нас с тобой. Но как, господи, как? Для всех это было тайной. Я бы ему все сама рассказала, объяснила, и он бы понял, он всегда все понимает. Где он, Вадим? Мне страшно. Ты должен его найти.
Вадим поехал в Свирицу. В поселке о Сане никто ничего не знал. Дом его стоял пустой и запертый. Вадим сел на крыльцо и долго не двигался. Из сарая вышел кот Дымка и стал тереться о его колени. Вадим погладил кота и пошел вдоль канала туда, где стоял бывший дом его бабушки. Дымка, подняв хвост, шел за ним. Вадим постоял у родной ограды, где часто ждал его Саня, посмотрел на дом, на окна — занавески в них были чужие.
Он дошел до монумента, пошел обратно и увидел, что навстречу ему движется Михаил. Они обнялись… Михаил стал высоким, дюжим парнем, ростом почти с Вадима. Пока Вадим с Саней учились в университете, он успел отслужить в армии, избавился от расхлябанной походки и рыжих, светлее, чем у Веры, торчащих вихров.
— Был сейчас на почте, звонил Вере. Она сказала, что ты здесь. Не пойму, что за история с Саней. И Верка чего-то не договаривает. Не иначе, очередной фортель выкинула, уж я-то свою сеструху знаю.
— Миша, вспомни все, что сможешь. Все, что он говорил, с кем встречался. Дай мне хоть какую-нибудь зацепку.
— Да знаешь, вертелся тут один хлыщ. В аккурат за три дня до бабушкиной смерти. Подхожу я утром к Саниному дому и вижу издали, что Саня сидит на скамье, а рядом с ним мужик какой-то, лет тридцати, не из нашенских, прилизанный такой и с портфелем. Сидели они, что-то разглядывали, разговаривали, этот приезжий все пальцем тыкал в какие-то бумаги, потом все в портфель сложил, встал и пошел. Мимо меня прошел, сам весь чистенький, а глазенки липкие, верткие, так ими и шмыгает, как воришка какой. Я к Сане подхожу и спрашиваю, кто это, мол, и зачем приходил. Смотрю, а он белый весь, словно молоко в подойнике, и губы синие. Посмотрел на меня, как пьяный, и в дом пошел. Только не дошел, на середине двора упал — навзничь, будто кто его в грудь ударил. Я к нему, помог ему на ноги встать и в дом отвел. Не знаю, то ли за ним ухаживать, то ли за бабушкой. «Извел ты себя совсем, — говорю, — надо бы тебе поспать чуток. Я пока маму пришлю, а сам Вере позвоню. Пускай хоть на два дня приезжает».
«Не надо Веру, — говорит, — никого не надо. Мне бы только передохнуть, самую малость, сил бы набраться, может, тогда и бабулю свою подниму». И дышит, как после марш-броска.
Михаил внезапно умолк, пристально глядя на Вадима, будто что-то вспомнил.
— О-па! — сконфуженно сказал он и почесал в затылке. — Как я сразу не догадался? Ну, точно! Он в армию пошел. На все сто!
— С чего ты взял?
— Он все меня про армию расспрашивал, про службу, оружием интересовался. И это сразу после похорон, на поминках, когда видно было, что ему плохо до жути. Я тогда предположить не мог, что он институт бросит, а все ж странно показалось, что в такой день он мог думать о посторонних вещах.
Вадиму стало легче. Что-то начинало проясняться. По крайней мере, он знал теперь, что ему делать. Он откажется от Веры, найдет Саню, будет рядом с ним, потом придется им вместе начинать все заново.
— Спасибо, дружище, — он снова обнял Михаила, — ты мне здорово помог. — Он посмотрел на кота. — Найди мне ящик. Заберу Дымку с собой. Пусть поживет у нас, пока Саня не вернется.
— Так он не бездомный. Саня его соседям отдал, только он все время к себе домой приходит. В сарае сидит. А ключи от дома у меня. Саня сказал: «Живи здесь, если хочешь. Плохо, когда дом пустой стоит». Вот женюсь, может, и поживу у него, тогда и Дымка домой вернется.
Вадим первым делом отправился в районный военкомат.
— Никитин Александр Юрьевич? Да, был у нас такой призывник, — сказала ему девушка за деревянной стойкой. — Пять дней, как отправили к месту прохождения службы.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
