пары «вытираний» оно бы пришло в негодность.
– Ладно, паря, пошли, определю тебя на постой – скомандовал мне конвоир.
– В смысле на постой?
– Ну пока следователь не закроет дело, побудешь у нас в КПЗ – обрадовали меня – но ты не волнуйся, у нас тут быстро. Завтра, край послезавтра суд…
Странно. Я как-то не заметил, когда я из свидетеля превратился в обвиняемого. Или это я сам себе напридумывал? Но если я обвиняемый, то где мои наручники? Или сейчас без них? А «арестованный, лицом к стене, не разговаривать»? Волна вопросов захлестнула меня и я не заметил, как мы пришли.
– Ну вот, паря, твоя квартира…
Я зашел внутрь. Небольшое помещение, больше похожее на камеру хранения. С трех сторон бетонные стены, а четвертая закрыта сваренной из арматурин решеткой. Внутри за невысокой загородкой унитаз, прямо над которым расположен кран. Прикольно, унитаз вместо раковины. И бачка для смыва не надо – сплошная экономия. Небольшой стол и лежанка. Оба стационарные: сварены из железок, вмурованы в бетон и покрыты сверху досками. Опять разница с тем, что я помнил по книгам: там вроде кровати подъемные были, их на день поднимали и к стенкам крепили. Ладно, побыли в больнице, теперь пока и тюремного быта вкусить. В конце-концов, в тюрьмах тоже люди живут. Интересно, а всякие «шаражки» уже ликвидировали или еще нет?
– Товарищ сержант, а кормежка скоро? – я обернулся к разглядывающему меня сержанту.
– Ты, как я вижу, уже сидел? Больно спокойный…
– Не помню, память потерял – уже на автомате я выдал свою коронную отмазку. В самом деле, а чего это я такой спокойный? Мне же полагается биться об стены, кричать «я не виноватая» и совершать прочие глупости. Ну или надо хотя бы сомкнуть руки за спиной и нервно ходить из угла в угол, бурча что-нибудь типа «ну я им покажу» или «они еще пожалеют».
– Да, товарищ сержант – окликнул я уже уходящего конвоира – передайте там, что если ко мне придут на свидание, то меня нету!
– Ага – кажется, он даже не обратил внимания на мою просьбу. Ладно, шутка и в самом деле не очень…
Я присел на скамью. Спать было еще рано, поэтому я оперся спиной на прогревшуюся стену и уставился на тускло горящую лампочку на потолке.
– Сколько я отрезал, сколько перерезал, сколько лампочек я заменил… – затянул неожиданно даже для себя. И пофиг, что не в рифму – Я маменьке родной телевизор поставлю… Электрик, нажми на рукоять!
Глава 11
– Эй, певец, ты кто? – внезапно послышалось из соседней камеры. А и в самом деле, тут же явно их много. И с чего мне пришло в голову, что я тут один?
– Электрик, а ты? – ответил я, почему-то решив, что спрашивают про профессию.
– Ништяк, не слышал. А я Жмых, 162 у меня – сосед просунул руку через решетку и помахал ей.
– А я свою не знаю, сразу сюда после следователя – я с трудом просунул руку через свою решетку и помахал в ответ – а 162 это за что?
– Подрезал чуток у фраера, да потом не фартануло, прямо в руки мильтону выскочил – сосед вздохнул – в общем, теперь к хозяину мне дорога.
– Эй, болезные, а ну-ка давай назад, а то без раздачи останетесь. – внезапно ожил наш надзиратель.
Хоть я и не имел ни малейшего понятия, что такое «раздача», но раз это такое, что можно в наказание отобрать, то лучше подчиниться. Сел снова на скамью и огляделся. Делать было совершенно нечего. Как-то же заключенные должны справляться со скукой? Книг нет, собеседников нет. Занялся бы настенной живописью в духе «вася был здесь», да нечем стены портить.
В итоге решил позаниматься прогрессорством, хотя бы мысленно. Надо обеспечивать себе будущее, не вечно же мне электриком лампочки крутить? Хотя надо признать, работа эта пока совершенно не пыльная.
Итак, для начала включаем пессимиста на полную катушку. А на полную катушку – это меня расстреляют. Все, финита с комедией и абзац, поэтому дальше не рассматриваем. Уменьшаем – законопатят лес валить или рыть канал. Тут я вообще ничего не знаю, значит буду пытаться использовать свои знания на полную, чтобы дали заняться более интеллектуальным трудом. Бензопилу там изобрести или еще что-то – надо смотреть по обстоятельствам. В общем, как в армии – сразу показать свои навыки, чтобы поближе к штабу, но подальше от начальства. Если какие-нибудь «15 суток» дадут – спокойно отсидеть и только потом начинать писать всякие письма во всем места про то, что я невиновный.
Поразмыслил еще раз над использованием послезнания и писем Сталину или Берии. Нет, категорически нет. Разве что на расстрел поведут, да и то… Надо что-то убойное, во что поверят прямо сейчас и сразу. В голову ничего, кроме атомного проекта не приходило, да и только-то и знаю, что там Курчатов был. Еще в какой-то книге читал, что прямо около Архангельска алмазы нашли – это уже было или будет? В общем, плохо быть не подготовленным попаданцем…
Ладно, хватит загонять себя в негатив. Предположим, что меня выпустят. Для начала надо будет доделать автономное питание светильников. Но тут жду помощи местных радиолюбителей, вернее информации от них про существующие элементы питания. А то все, что я увидел в «Радио» – это какие-то странные для меня номиналы и размеры. Лично я не смог придумать, зачем кому-то может потребоваться батарейка, которая выдает всего полтора вольта, но зато емкость у нее аж четыреста ампер-часов. При небольшом желании сварочник можно соорудить, не то что лампочку запитать.
Закинув руки за голову, я улегся на скамейку. Глаза сами собой уставились на лампочку. Что еще можно по-быстрому сделать? Я прищурился, пытаясь разглядеть нить висящей под потолком лампочки. Внезапно она мигнула, а затем погасла. Не понял, это я ее что ли взглядом погасил? Неужели положенные попаданцу суперспособности проклевываются? Только я начал мечтать про открывающиеся возможности, как от дежурки раздался крик, матерящий какого-то Михайлюка. Движимый любопытством, я встал и прижался лицом к решетке, пытаясь что-то разглядеть. Света, долетающего от окна в торце коридора было достаточно, чтобы тьма не была уж совсем непроглядной, поэтому я вполне различал мечущиеся тени. Вскоре где-то нашли и зажгли керосиновую лампу, поэтому стало гораздо светлей. Но даже с такой помощью с моего места не было видно ничего интересного. Я улегся назад на скамейку и начал слушать, как кто-то начал
