Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
к нему на подушках за ширмой. – Время только терять на эти формальности! Вас же утвердил сам император, да и другой кандидатуры со знанием вириланского у нас все равно нет. А раз так, будем работать вместе, это вопрос решенный. Я ведь не за этим вас пригласил, энель Вирандо. Хотите чаю?
– Благодарю вас, не откажусь. Можно просто Уни. Так зовут меня все мои друзья.
Санери понравился молодому переводчику сразу и безоговорочно. Он вообще не чувствовал, что имеет дело с вельможей, более высоким по рангу. Новый начальник оказался совсем не страшным. Наоборот, его крупная голова с отчетливыми залысинами и слегка оттопыренные маленькие уши делали его даже немного забавным.
– Говорят, что вино – напиток мудрецов и вкушающим его приходят высокие мысли, – рассуждал Санери. – Но не верьте! Чай – вот та чудесная влага, что приобщает человека к самым высшим тайнам бытия. Мустобримцы пьют его безо всяких трав, но очень горячим и с большим количеством сахара. Дорогое удовольствие, но оно того стоит. Прошу, попробуйте, вам понравится!
Моду на чай принесли в империю капоштийские купцы, однако родиной этого редкого напитка была Страна Единого бога. Именно там самые крепкие его сорта изначально нашли применение у фанатичных монахов как средство для всенощного бдения и сохранения бодрости духа в ходе многодневных непрерывных молитв. В свое время Севелия Вирандо дико возмущалась тем, что капоштийцы навязывают добрым герандам свои извращенные вкусы исключительно для того, чтобы потом наполнить свои бездонные кошельки. Теперь Уни не сомневался, что его новый начальник, очевидно, внес не последний вклад в дело обогащения капоштийской нации, цепко держащей в своих руках всю чайную торговлю, включая и розничную продажу этого напитка в империи. Тем не менее юноша с благодарностью взял двумя руками плоскую, как тарелка, пиалу и впустил в себя дымящуюся жидкость, оставлявшую во рту незнакомый, но такой характерный привкус.
– Чудесно, чудесно! – вежливо поблагодарил новоиспеченный переводчик.
– Я восхищен тем, как вы быстро усваиваете чужеземные обычаи, – заботливо похвалил его Санери. – Из вас, очевидно, получится отменный дипломат. Мне ведь сказали, что вы не только переводчик, но и вообще – большой знаток Вирилана?
– Чрезвычайно лестно слышать такую оценку моих скромных талантов.
– О, тут нет никакой лести. Поверьте моему опыту, знание обычаев и традиций народа – это ключ к его сердцу. И гарант неминуемого успеха в переговорах. Все варвары, да и вообще любые чужеземцы, склонны доверять лишь тому, в ком видят подобного себе. Без этого все пойдет насмарку. Любые доводы, искусно построенные фразы, лесть, дары – все окажется бесполезным, если не удастся стать другом тех, с кем ведешь переговоры. Это первое правило имперской дипломатии. А вы-то думали, что я, чудак такой, очумело собираю заморские вещицы, что это у меня блажь такая?
– Нет, что вы…
– Да ладно, все так полагают! А между тем предметы, которые вы можете увидеть в моем доме, играют крайне важную роль во всех моих миссиях. Вы знаете, почему у меня до сих пор не было ни единого провала? А я вам скажу. Это все они, – и Санери широко повел рукой вокруг. – Да, да. Все эти вещи – мои лучшие помощники в нашем нелегком деле. А как иначе, позвольте спросить, я еще смог бы так глубоко вжиться в чужую культуру? Надо ведь не просто знать, что думает твой партнер. Нет. Это главная ошибка всех дипломатов – пытаться все просчитать, словно люди – это какие-то фишки в настольной игре. Люди, даже самые влиятельные, прежде всего живут чувствами, эмоциями, образами, верой и много еще чем… нерациональным по сути. А это образует такую смесь в каждом из народов, что лишь Светилу милосердному дано знать об всем!
– Простите, вы хотели сказать, что эти вещи помогают вам вжиться в образ представителя каждого из тех народов, с которыми вы вели переговоры?
– Вот именно! Вы никогда не поймете, как думает торг, если сами в жизни не ощущали пальцами шкуру дикого зверя, которого он только что завалил своими руками. Невозможно понять образ мысли мустобримца, если вы ни разу не пробовали чая. Я уж не говорю про аринцилов… Хм, ну да ладно. Вы поняли меня с полуслова, и я воспринимаю это как залог нашей плодотворной работы в дальнейшем.
– Я сделаю все возможное, чтобы не разочаровать вас, будьте уверены!
– Не сомневаюсь ни на мгновение, что между нами установятся весьма доверительные отношения. Вы ведь никогда не участвовали в посольствах раньше, да? Ну, не пугайтесь – все когда-нибудь делали это в первый раз! Вот я о Вирилане не знаю практически ничего. Так что это вы будете моим учителем в данном вопросе.
– Ну что вы…
– Нет-нет, я не оговорился. В вашу задачу будет входить не только перевод. Есть и еще одна важнейшая работа – беречь всех нас от случайных ошибок.
– Вы хотите сказать…
– Ну, разумеется! У каждого народа есть свои неписаные нормы поведения. Всякого рода запреты, нарушение которых может быть естественным для чужеземца, но считаться преступлением для коренных жителей. Вот недопущение подобного рода эксцессов и будет вашей прямой обязанностью.
– Я понимаю. Кроме меня ведь этим просто некому будет заняться…
– Совершенно верно. Так что не буду лишний раз утомлять вас рассказом о том, какой груз ответственности ложится на ваши хрупкие плечи. Скажу лишь, что вам фактически предстоит быть в каком-то смысле моим вторым «я».
– Понимаю. Все это так… потрясающе… и неожиданно… Вы слишком добры ко мне, энель Санери!
– О, да вы не боитесь трудностей! Искренне надеюсь, что это следствие силы вашей молодой натуры, а не легкомыслия и отсутствия жизненного опыта. Что касается моего доверительного тона… А это еще один неписаный закон дипломатии. Все посольство должно действовать как один человек. Личные амбиции, обиды, чины и прочие регалии – все это нужно решительно оставить здесь, дома. Все мы обязаны помогать друг другу и согласованно работать для успеха нашего общего дела.
– Это так благородно, энель посол!
– Да что вы, при чем тут возвышенные порывы? Речь идет о выживании, мой друг. Вы вообще представляете себе, что такое посольство? Пара дюжин мужчин, вырванных из лона родной страны и заброшенных судьбой и чувством долга в далекие, часто враждебные земли. Одна дорога занимает многие месяцы, и все это время вы каждый день будете видеть одних и тех же людей. Представляете? Уже на вторую неделю мы все жутко устаем друг от друга. Малейший конфликт – это искра, способная сжечь все дотла. А тут еще и
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
