Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
головам соперников, и являлась типичным представителем чиновничьего истеблишмента Советского Союза. За время строительства своей карьеры она подставила и убрала с дороги немало мешающих ей персон. Вот и сейчас, обнаружив, что в её больнице окопался скрытый гомосексуалист, она развила бурную деятельность, по ликвидации угрозы своей должности главного врача больницы.
Поэтому, когда на следующий день у неё в кабинете начали появляться на совещание руководители структурных подразделений больницы, план по удалению опасного кадра в основном уже сложился. Все необходимые шаги для него были предприняты.
Совещание долго не продлилось, вопросов, требующих особого внимания, сегодня не было, поэтому через час, оно завершилось.
Куропаткина уже хотела попросить Коробова задержаться, но тот сам проявил инициативу и заявил, что хотел бы обсудить несколько вопросов, если у Веры Игоревны есть свободная минутка.
Свободная минутка у Веры Игоревны, конечно, нашлась, и вскоре она слушала, заливающегося соловьем подчиненного.
— Поймите, Вера Игоревна, нисколько не хочу, задеть покойного Соломона Израилевича, но все же он был человеком старой формации, и вследствие этого, аптека сейчас не отвечает вызовам времени. Придется многое изменить в её работе. Этого от нас требуют Партия, Правительство и конечно, решения 23 съезда КПСС.
Кстати не могу не отметить парадоксальные решения бывшего заведующего. К примеру, в прошлом году он уговорил вас принять на работу, можно сказать, мальчишку, студента второго курса медучилища.
Представляете, какой ляпсус! Я, лично, никак не могу понять такого поступка. Зачем нам недоучки? Ладно бы молодой человек еще стремился стать хорошим специалистом, но ведь парень совсем не хочет работать. Я пытался с ним поговорить, но толку от моих разговоров никакого. Самый настоящий балласт в нашем подразделении.
Я по этому поводу написал докладную, где прошу вашего согласия на увольнение Гребнева Виктора Николаевича. А место долго пустовать не будет. К нам на работу просится Ольга Васильевна Федорова, провизор аналитик лаборатории аптекоуправления, очень опытный специалист, с большим стажем работы, не чета всяким недоучкам. С её помощью мы сможем поднять работу аптеки на новый уровень.
Вера Игоревна спокойно слушала Коробова, по её лицу трудно было понять, о чем она думает.
Поэтому, когда она задала вопрос, напрямую не относящийся к делу, собеседник от неожиданности опешил.
— Павел Сергеевич, вам уже двадцать девять лет, можно спросить, почему вы до сих пор не женаты?
Коробов удивленно уставился на главного врача.
— Ну, не повезло встретить женщину, с которой бы хотелось встретить старость, конечно, попытки создать семью были, но как-то не срослось, — промямлил он, пытаясь понять, к чему этот вопрос.
— Понятно, — вздохнула Куропаткина. — Павел Сергеевич, а как вы отнесетесь к возможности перейти на работу в министерство здравоохранения? Вчера у меня был разговор с министром, он жаловался, что не может подобрать кандидатуру для руководителя отдела лекарственного обеспечения учреждений здравоохранения. Я уже в разговоре подумала о вас. А сейчас послушала и окончательно поняла, что такая должность, как раз для такого, как вы, человека, деятельного, идущего в ногу со временем.
Так, что вы скажете на мое предложение?
— Не знаю, это так неожиданно, — признался Коробов, — мне надо подумать.
— Думайте, — великодушно разрешила Куропаткина. — Но завтра вы должны сказать мне свое решение.
От главного врача Павел Сергеевич возвращался в состоянии глубокого ошеломления. Никак он не мог понять, зачем так явно Куропаткина двигает его по служебной лестнице. Не иначе, у нее появился свой протеже на должность заведующего аптекой.
В такой задумчивости он провел остаток рабочего дня. А под его конец принял решение согласиться на новую должность.
— Работа будет с бумажками, как я привык, — думал он. — Да и Ольга отстанет от меня со своими просьбами. Достала, хуже горькой редьки. А в Минздраве совсем другие перспективы.
На следующий день я двигался на работу с неприятным ожиданием увольнения. Вчерашний запал прошел и сейчас я занимался самоедством, укоряя себя в поспешности, с которой так грубо подставил своего начальника. И находил сто путей сделать все иначе.
Но что толку в бесполезных размышлениях. Что сделано — то сделано и назад дороги нет.
А на работе меня встретили радостные лица коллег.
— Витя! Ты не представляешь! — хором закричали сразу три фармацевта. — Коробов написал заявление о переводе на другую работу!
— Вот это да! Ну, Вера Игоревна и монстр! Точно собаку съела в таких разборках. За вчерашний день после нашего разговора успела решить все проблемы, — восхитился я.
Никто из присутствующих Коробова не видел. Пообщался он только с ночным сторожем, когда рано утром пришел забрать свои вещи из кабинета.
Но плакать по этому поводу никто не собирался. Павел Сергеевич за месяц работы успел достать многих своими придирками.
Теперь нам придется опять дожидаться нового руководителя. Хотя вполне возможно, что на этот раз им будет Нина Саволайнен. Не даром её с утра уже вызвали к главному врачу. Дамы радостно об этом судачили, перечисляя достоинства новой кандидатуры, видимо им не хватало жизненного опыта, и они не наблюдали, как может кардинально измениться коллега по работе, получив чуточку власти.
Переодевшись, я принялся за работу. Внутреннее напряжение, беспокоящее с вчерашнего дня, пропало, и меня даже слегка повело в сон.
В это время я еще не подозревал, что многоопытная, прошедшая огонь и воду, медные трубы, Вера Игоревна Куропаткина, все же не утерпела и через несколько дней под огромным секретом рассказала своей давнишней подруге, Ереминой Галине Ермолаевне пенсионерке, бывшему главврачу Республиканской санэпидстанции, что собой представляет Павел Сергеевич Коробов.
В результате уже через два дня весь медицинский бомонд столицы Карелии увлеченно обсуждал несчастного фармацевта. А министр, которому Вера Игоревна устроила такую подлянку, писал кипятком и строил планы мщения Куропаткиной один лучше другого.
Анна Тимофеевна Семенова, расставшись с работой под впечатлением неожиданной смерти Когана нынешнего друга и бывшего любовника, училась жить жизнью пенсионерки.
Персональная пенсия в сто тридцать рублей, позволяла вполне благополучно существовать. Тем более что жила она одна, как перст, никаких родственников у неё не имелось.
Просто, как человек, отдавший работе почти пятьдесят лет жизни, она каждый день просыпалась с мыслью, что пора вставать и идти в аптеку. И только поднявшись с кровати, вспоминала, что идти уже никуда не нужно. И это вгоняло её в депрессию все глубже и глубже.
Вот и в это прохладное, июньское утро она вскочила ни свет, ни заря, и сейчас пила чай вприкуску с кусочком сахара, периодически затягиваясь беломориной, дымившейся в блюдце, служившем своего рода пепельницей.
Дверной звонок раздался так неожиданно, что Семенова вздрогнула и пролила чай на клеенку кухонного
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
