возразила Никки.
Мужчина приблизился к девушке, сверля ее тяжелым взглядом. У Никки засосало под ложечкой. Она оглянулась и с облегчением заметила большое семейство, замершее у входа.
Незнакомец проследил за ее взглядом.
— Покрой голову в присутствии Бога, — произнес он наконец сквозь зубы. И зашагал прочь, оставив Никки в недоумении.
Когда Никки вошла в класс, почти все ученицы были на местах и увлеченно болтали. Девушка не стала их прерывать. Встреча со странным незнакомцем не выходила у нее из головы. Никки никогда не видела, чтобы кого-нибудь так разозлила женщина с непокрытой головой на территории храма. Кто он такой, чтобы ей указывать?
В класс вошла Тарампал Каур и заняла свое место за дальним столом. Разложила в ряд карандаши и ручки и выжидающе уставилась на Никки.
— Сейчас подойду, — сказала Никки. Остальные женщины подняли глаза, словно впервые заметили преподавательницу.
— В автобусе мы всю дорогу говорили о наших рассказах, — объявила Манджит.
— В автобусе? А если окружающие услышат? — возмутилась Тарампал.
— Никто не подслушивает старушечью болтовню. Всем кажется, мы только бубним, обсуждая боль в колене или грядущие похороны, — ответила Арвиндер.
— Могли бы и постесняться.
— Ах, стеснительность — путь в никуда, — возразила Притам. — Вспомните, как мы прикидывались скромницами, делали вид, что не хотим этого!
— А потом не смели это обсуждать, — подхватила Манджит. — Лично мне всегда хотелось знать: все ли ему понравилось? Может, в следующий раз он постарался бы продержаться подольше?
— Или немного расширил бы свой репертуар, — добавила Арвиндер. — А не ограничивался вот этим, — она вытянула вперед руки, сжала воображаемые груди и изобразила мужчину, совершающего торопливые толчки. — Пять минут — и готово.
Женщины, разразившись оглушительным смехом, громко зааплодировали уморительной сценке.
— Вас обязательно поймают на таких разговорах, — сказала Тарампал, — и что тогда?
Женщины смолкли и переглянулись.
— Мы разберемся, если это случится, — ответила наконец Шина. — Как сказала Арвиндер, нас никто не слушает.
— Да перестань, Тарампал, — нервно улыбаясь, проговорила Манджит. — Ведь это весело.
— Вы сильно рискуете, — отрезала Тарампал. И стала собирать вещи. — Если вас изобличат, это не моя проблема.
На лице Манджит явно читался испуг. Арвиндер взяла женщину за руку и успокаивающе сжала.
— Нас изобличат, только если кто-нибудь расскажет об этом, — сказала она. — Тарампал, ты собираешься нас выдать? Потому что если ты только посмеешь, мы все свидетельницы того, что и ты ходила в кружок.
— Ну и что? — спросила Тарампал.
Притам встала и медленно приблизилась к Тарампал. Внезапно у нее появилась поступь грозной матери семейства из ее любимых сериалов: эта высокая, величественная матрона, подняв подбородок, свысока взирала на Тарампал.
— Мы скажем, что всё это затеяла ты, а потом обиделась, когда твой рассказ нам не понравился. Слово четырех женщин против одной. Плюс Никки, которая умеет убеждать людей, потому что у нее аб-ва-катский диплом.
— Хм, нет у меня никакого адвокатского диплома, а кроме всего прочего, наверняка можно найти способ получше… — начала Никки.
— Вы все бесстыдницы, — прошипела Тарампал и выскочила из класса.
— Подождите, Тарампал, прошу вас, — крикнула Никки и устремилась за ней. В коридоре женщина остановилась, прижимая к груди сумку. Костяшки пальцев у нее побелели. — Тарампал, прежде чем вы пойдете рассказывать Кулвиндер о наших занятиях, пожалуйста…
— Я и не подумаю снова идти к Кулвиндер. Уже пыталась. Она ничего не пожелала слышать, — отрезала Тарампал.
— О, — только и вымолвила Никки. Она не знала, сердиться ей на Тарампал или радоваться поступку Кулвиндер. — Кого же вы тогда так боитесь?
Тарампал, не ответив на вопрос, покосилась на застекленную дверь класса.
— Видела, как эти твари ополчились на меня? — спросила она. — Я знаю их много лет, а они только что меня предали. С чего ты взяла, что им можно доверять?
— Они лишь пытались защититься.
— Уверена?
— Да, — ответила девушка. Но когда она тоже взглянула на вдов, ей стало не по себе. Женщины болтали между собой, их резковатые голоса едва долетали до коридора. Никки ничего не знала об их мире.
— Может, вернетесь в класс, Тарампал? Мы что-нибудь придумаем.
Тарампал помотала головой.
— Я не собираюсь рисковать, связавшись с вашим кружком. У этих женщин нет чести. Они не заботятся о репутации своих покойных мужей. Я обязана блюсти доброе имя Кемаля Сингха. Сделай одолжение, выбрось мое заявление. Я не хочу иметь ничего общего с этими рассказами, — и она удалилась.
— Надо попросить ее вернуться, — сказала Манджит, когда Никки вошла в класс. — Вы ведь знаете, на что она способна.
— Послушай, Манджит. Разве мы не поддержали тебя, когда Тарампал пронюхала, что твой муж тебя бросил? Она оставила тебя в покое, как только поняла, что оказалась в меньшинстве, — заметила Притам.
— Что вы имеете в виду? — спросила девушка. — Что собиралась сделать Тарампал?
— Теперь уже ничего, — отрезала Арвиндер. Это был не тот ответ, который хотела получить Никки. Арвиндер надулась от гордости. — Не волнуйся, Манджит.
— Да, но ее автобус только что уехал. Теперь ей придется двадцать минут ждать следующего, — сказала Манджит.
Никки посмотрела из окна на автостоянку храма. Тарампал вышла из здания и быстрым шагом направилась в сторону улицы. Рядом с ней притормозил серебристый БМВ, стекло опустилось. Тарампал наклонилась, переговорила с водителем, затем забралась в машину.
— Она только что села в чью-то машину, — объявила Никки. — Ей ничего не грозит?
Женщины переглянулись и пожали плечами.
— Зачем насильнику старухи вроде нас? — спросила Арвиндер.
— Тарампал всего на несколько лет старше меня, — заметила Шина. — Ей сорок с небольшим.
Никки это не удивило. Гладкое лицо Тарампал заметно контрастировало с ее унылыми вдовьими одеяниями. Согбенная фигура, усталый вздох, с которым она садилась за парту, были напускными — она играла роль, которую от нее ожидали: увядшей печальной вдовы.
— Ничего, что она просто села в чью-то машину и укатила домой? — не унималась Никки.
— Видимо, это кто-то из знакомых. Меня, например, постоянно предлагают подбросить домой с рынка. Обычно человек сам сообщает, чей он сын или дочь, — сказала Арвиндер.
— Серебристый БМВ? — спросила Шина. Никки кивнула. — Тогда, наверное, это Сандип, внук Решам Каур.
Услышав имя Сандипа, Притам фыркнула:
— Тот парень, что воображает, будто слишком хорош для наших девушек? Он отверг даже внучатую племянницу Пуран Каур из Америки. Помните ее? Она приезжала на свадьбу. Красавица — кровь с молоком, зеленые глаза.
— Решам сказала мне, что это линзы, — сообщила Манджит.
— Ой, Манджит, ты веришь всему, что слышишь. Ясное дело, Решам теперь будет распускать слухи о девочке и утверждать, что та недостаточно хороша для ее драгоценного мальчика, — воскликнула Шина. — Она из тех старомодных индийских мамаш, которые помешаны на своих сыновьях. Когда
