южный тягучий акцент. В руках оружие – у одного дробовик, у второго румынский Калашников (не думаю, что столь приметную деревянную тактическую рукоять и складывающийся вниз приклад в этом мире родил другой оружейный гений). Местные простые ребята: country-boys, или деревенщина если по-русски. Колхозники, короче. Еще было пару мужчин из близкого окружения прокурора, похоже коллеги. Один даже в костюме, по такой-то жаре.
Как оказалось, все присутствующие были лишь часть немалой группы знакомых окружного прокурора, которые, частью вместе с семьями, прибыли к нему домой как в точку сбора.
Я быстро изложил итоги разведывательного похода, после чего довольно бурно началось обсуждение. Колхозники предлагали пригнать транспорт и увезти всех в гольф-клуб неподалеку. Один из мужчин из кондоминиума звал всех к себе, а широкоплечая Ребекка, дочь прокурора, высказывалась за то, чтобы никуда отсюда не уходить, просто быть готовыми и держать ухо востро.
Перебинтованный во многих местах прокурор, судя по всему, был с ней согласен.
Обсуждение проходило уже активным многоголосьем, и в этот момент меня в сторону отозвал высоколобый торгпред Дмитрий Михайлович. Бледный, хромает на костыле. Двигаясь следом за ним, я вышел в другую комнату.
Здесь торгпред остановился и замер, изучающе на меня глядя.
– Максим, я тебе не все сказал, – наконец выдал он результат размышлений.
– Что я еще должен услышать?
– Я не рядовой сотрудник торгпредства. Если называть мою должность полностью, то звучит она как специальный представитель Отдела по экономическому сотрудничеству со странами и протекторатами в Северной Америке.
– Это что-то на уровне... – я сделал неопределенное движение рукой. – На уровне министерского влияния?
– Чуть ниже, если подходить формально. Если брать влияние на политические процессы, тем более региональные, то чуть выше, – пояснил Родионов.
В принципе, уже зная вчерашний состав гостей, довольно ожидаемо. Поэтому я, не откладывая дело в долгий ящик, пошел с козырей:
– И вы здесь по поручению партии и правительства выполняете сверхсекретную задачу по привлечению элит южных штатов на нашу сторону в пику Техасу, где сидит контролируемое британцами компрадорское правительство?
Отрицать Родионов не стал, только поморщился.
– Надо же, какой догадливый. Не зря на тебя Кэрол сразу глаз положила. Мне нужно как можно скорее сообщить в торгпредство в Новом Орлеане, что я сейчас нахожусь здесь, запросить эвакуацию. Из Панамы сюда час полета, организовать можно быстро.
«Из Панамы?» А, ну да, из города Панама где я ночевал – там или спасатели, или военные по-любому есть.
– Проблема в том, что сообщить об этом нужно в Новом Орлеане лично, открытой связи я доверять совсем не хочу. Если меня здесь обнаружат, не наши люди, – выделил последние слова Родионов, – то сам понимаешь, последствия будут крайне печальными. И я не о скандале в прессе, и не о собственной карьере – в тартарары может полететь многолетняя работа. Ты готов помочь? Если все получится, то сам понимаешь, перед тобой откроются самые широкие перспективы.
Подумав немного, под пристальным взглядом высоколобого чиновника, я только плечами пожал.
– Партия сказала: надо. Комсомол ответил: есть!
– Отлично. В торгпредстве найдешь Сергея Петрова, передашь ему где я нахожусь, и скажешь, что здесь сейчас не происходит ничего хорошего. С тобой пойдет младший Мэйсон, он знает местность и местных. Только...
Вот это «только» мне совсем не понравилось.
– Только имей в виду, что Новый Орлеан может стать отнюдь небезопасным местом, так что тебе нужно быть предельно осторожным.
А, ну это понятно, зря волновался.
– Чего ждать? – больше для проформы спросил я, потому что по опыту прошлого мира ожидал, чего мне ждать в Новом Орлеане. Но Родионов неожиданно сумел удивить:
– Скорее всего активизацию уличных беспорядков, повальное мародерство, столкновения полиции с бандами. Девятого апреля – годовщина капитуляции Конфедерации в Гражданской войне, двенадцатого – дата начала войны, плюс в конце месяца у них День Памяти. К этим датам в Ми-6 готовили провокации и раскрутку массовых протестов, но я полагаю, что повод упускать не будут и начнут раньше, сейчас, раз повод есть. Найдут какого-нибудь красавца, пристрелят на камеру, Би-Би-Си быстро подхватит раскручивая сюжет и начнется жара. Если уже не началась.
– Понял. Хорошо, мне тогда будет нужна ваша помощь.
– Я же тебе сказал, что...
– Это не вопрос морально-материального поощрения, я сейчас о другом. Я знаю причину возникновения цунами. И когда это все закончится, мне будет нужна ваша помощь и содействие.
– Ты знаешь, почему возникло цунами?
– Да.
– И что я могу для тебя сделать?
– Для начала выслушать.
– Просто выслушать?
– Да.
Родионов наградил меня долгим взглядом.
– Как насчет объяснить в пару слов?
– В пару слов никак.
– Хорошо, когда это все закончится, мы с тобой встретимся и поговорим.
Глава 8
Вышли мы с Мэйсоном-младшим из особняка сразу после обеда. Пошли вдоль побережья в сторону города, а залив Сент-Луис пересекли по прекрасно сохранившемуся мосту. Мост сохранился, а вот признаков жизни вокруг или хотя бы какой транспорт мы не нашли. А именно на это, на возможность найти катер или подходящие колеса, у нас и был расчет. Нет, машины в округе были, но обычные, на таких по той измененной волной местности, где мы сейчас шли, далеко не проедешь.
Почти только что мы с Дэвидом не сговариваясь остановились. Заметили несколько столбов черного чадящего дыма, которые были видны далеко на линии горизонта, где-то в предместьях Нового Орлеана. Глядя на дымы, я вдруг вспомнил о том, что во время урагана Катрина день за днем шли дожди. Поэтому ситуация усугубилась и на улицах долго стояла вода, затопив некоторые районы. Сейчас же ситуация иная – дождя не было.
– Что? – не понял Дэвид-младший.
Хм, я это вслух сказал?
– Дождя говорю нет. И это хорошая новость. Больше у меня хороших новостей нет, – выкрутился я простым объяснением.
– А, ты про это. Знаешь, лучше бы дождь был.
– Думаешь?
– Да, мужик, – покивал Дэвид. – Без дождя плохих парней на улицах будет больше.
Спорить я не стал, и мы замолчали. Так и стояли, вглядываясь вдаль. Пусть не полноценно отдохнуть, а просто дух перевести минутку – шли мы уже четвертый час. Ноги, надо сказать, гудели: я еще утром километров десять от берега до хайвея кабанчиком метнулся, и сейчас мы с Мэйсоном-младшим километров двадцать в темпе отмахали совсем
