За кухонным столом Марианны сидел какой-то парень. С бородой и волосатыми руками. На столе лежал кисет с табаком и два пакета молотого кофе, а на подоконнике — наполовину скрытый занавеской пакет презервативов марки «Фанни».
Марианна хлопотала на кухне и сильно смутилась. Как будто не ожидала, что я могу проявить инициативу. Тур — биолог, объяснила мне Марианна. Ясно. И чем же ты здесь занимаешься, Тур? — спросил я. Орланами, ответил Тур.
229)
Мы все делали вид, что ничего особенного не случилось. Так-так... Тут постоянно обитает популяция орланов-белохвостов, сказал биолог. Он должен пробыть здесь какое-то время, чтобы составить карту гнездовий орлана. И написать отчеты. Тур повертел ручку, как будто хотел засвидетельствовать свое умение писать. Вот, пожалуйста, у него есть и ручка, и бумага, и он посылает отчеты в департамент. Кто-то там сидит и ждет его отчетов. И читает их. Читает отчеты Тура.
Ладно, Тур, сказал я. И, не откладывая, предложил ему отправиться восвояси, лечь спать или делать все, что ему взбредет в голову, потому что сейчас мне надо побыть с Марианной наедине. Мое предложение Тур воспринял как будто вполне положительно. Ну что ж, пока, сказал он и ушел. Может, он решил, что мы с ним добрые друзья. Ради него мне все-таки хотелось верить, что он не так простоват, как могло показаться.
230)
Это слишком глупо, сказал я Марианне. Она призналась, что случившееся было ей неприятно и вообще все вышло неудачно. Но она не согласилась, что это глупо. Иногда такое случается, сказала она. Она ничего не может с этим поделать. Мне стало противно, когда она сказала, что такие вещи случаются независимо ни от кого. Такова жизнь. Она не может так думать, сказал я. Но Марианна сказала, какая разница, думает она так или нет. Просто случилось то, что случилось. Но она хотя бы понимает, что из этого следует? Нет, призналась Марианна, возможно, она не вполне понимает, что следует. Такое спонтанное недомыслие меня добило. Нельзя же все время только и делать, что понимать и понимать, сказала Марианна.
Я спросил, хочет ли она, чтобы я тут же уехал в город? Да, это было бы лучше всего. Но сейчас нет парохода, а на улице холодно и промозгло. Я сказал, что уеду утром первым же пароходом. Утром идет только один пароход, заметила Марианна.
Я спросил, что за человек этот проклятый Тур, и прибавил еще кое-что про него. Марианна сказала, что именно сейчас это имеет наименьшее значение. Тур не имеет ко мне никакого отношения, и чем меньше я буду про него знать, тем лучше. Я почувствовал, что прихожу в отчаяние. А как же мы? — спросил я. Об этом она подумала? Или это для нее ничего не значит? Я должен понять, что ей сейчас не до этого. Люди меняются, сказала Марианна. Это в порядке вещей. И напомнила мне, что всегда говорила, что для нее существует только да или нет (а потому, как она считала, с нее и взятки гладки).