— Ты просто привык летать по всему свету. А мне это кажется большим расстоянием.
Он накрыл ладонью ее пальцы и крепко сжал их, потом опять положил руку на руль.
— Скучай по мне так же сильно, как я буду скучать по тебе, — попросил он и добавил: — Не волнуйся, мы будем подолгу видеться.
И это было все, что ей нужно. Окрыленная, Эмма стала думать о будущем.
— …я заинтересован в покупке ее дома, — вдруг услышала она.
— Да. — Он забавлялся, как будто знал наверняка, какой эффект могут произвести на нее его слова. — Как ты будешь пристраивать собак?
— Возьму их с собой. Бейб оставлю у себя, она слишком стара, чтобы путешествовать, карантин же убьет ее. А для Лаки я должна узнать канадские таможенные инструкции. — И Эмма дала себе обещание, что завтра же займется этим.
Машина остановилась у ворот.
— Тебе следует и Лаки оставить у себя, — посоветовал Кейн. — Он к тебе уже так сильно привязался, что с трудом сможет снова привыкнуть к миссис Ферт.
— Я бы тоже хотела его оставить. Мы решим эту проблему, когда придет время. — Она стала открывать дверцу.
— Я открою ворота, — сказал Кейн. — В таких туфлях нельзя ходить по гравию.
Как приятно! Сегодня она надела безумно дорогие туфли, в которых прекрасно смотрелись ее стройные ноги, но совсем не ожидала, что Кейн заметит их. Он замечал все!
— Пять дней пролетят слишком быстро.
И прежде, чем она успела что-либо ответить, наклонился к ней и поцеловал, завладев ее губами с едва сдерживаемой страстью. Не обращая внимания на мешавший ей руль, Эмма придвинулась к Кейну ближе, с наслаждением ощущая его исступленный мужской жар.
Наконец он приподнял голову и поцеловал ее закрытые глаза, затем висок, локон и, наконец, нежную впадинку за мочкой уха.
— Я лучше провожу тебя в дом, — проговорил Кейн хриплым голосом.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Я не вынесу этого, я не вынесу этого, лихорадочно думала она.
Он отпустил ее лишь тогда, когда она стала открывать дверь, но тут же почувствовал недоброе.
— Что случилось?
— Дверь не заперта, — пробормотала она. — Не открыта, просто не заперта. А я точно помню, что закрывала ее на ключ, когда уходила.
— Подожди.
Но Эмма уже распахнула дверь, и ее встретил жизнерадостный Лаки. Кейн проскользнул мимо, желая быть впереди, когда они войдут.
Он увидел это первым. На полу за диваном валялась куртка, как будто ее впопыхах швырнули на спинку, а потом она упала. Ничего особенного — просто куртка из мягкой дорогой замши, черной и гладкой.
— Это твоя? — спросил Кейн низким спокойным голосом, окидывая комнату быстрым пронзительным взглядом. — Или агента по продаже недвижимости?
Эмма присмотрелась к куртке, вспоминая агента. Женщина старше пятидесяти лет, одетая в элегантный темно-зеленый костюм.
— Нет, — прошептала она.
— Я осмотрю дом, хотя сомневаюсь, что здесь кто-то есть.
Никого и не оказалось. Вернувшись в гостиную, Кейн опустился на одно колено, рассматривая одежду, его пальцы быстро ощупали пустые карманы.
— У кого еще могли быть ключи от дома? — спросил он, поднимаясь на ноги после тщетных поисков. — Кроме Фрэн?
— Еще у адвоката миссис Ферт, но не похоже, что это имеет какое-то отношение к адвокату. — Неприятные ощущения в области желудка грозились превратиться в нечто более тошнотворное.
— А к агенту?
— Тем более.
Он снова подошел к двери и еще сильнее нахмурился, осматривая замок.
— Обычный замок, купленный в магазине, — проговорил он с отвращением. — Любой мальчишка подберет к нему ключи. Возьми какую-нибудь одежду и зубную щетку — пойдешь ко мне домой.
Она отрицательно покачала головой.
— Я не могу, — сказала она. — А что, если хозяин этой куртки вернется? Я отвечаю за дом миссис Ферт.
— А что, если он вернется, а ты будешь здесь? — спросил Кейн мрачно.
— Я не могу уйти, — упрямилась Эмма. — Завтра я найду кого-нибудь, кто поменяет здесь все замки…
— А если он вернется сегодня ночью? — безжалостно спросил Кейн.
Эмме пришлось сделать усилие и взять себя в руки, чтобы не выдать своего страха.
— Собаки дадут мне знать, если кто-нибудь окажется поблизости. Однажды они уже почуяли постороннего. Хотя, возможно, тогда никого и не было…
— О чем, черт побери, ты говоришь?!
— Собаки залаяли. — На ее бледных щеках появился румянец. — В тот вечер, когда ты впервые поцеловал меня. Я сидела у камина и видела, как они навострили уши, глядя в сторону окна, а потом, когда я пошла на кухню приготовить себе шоколад, они залаяли и побежали к двери черного хода. Я немного испугалась, потому что свет во дворе зажегся, но никого не было видно.
— Ты выходила во двор? — Его слова взорвали тишину, как резкий залп оружейного выстрела.
— Я крикнула: «Кто там?» — и зажгла во всем доме свет.
Он сдвинул брови.
— А до этого ты сидела в темноте?
Она кивнула.
— Я думала, — неубедительно попыталась объяснить она.
Кейн бросил на нее тяжелый взгляд, который она встретила с высоко поднятой головой.
— Если ты не идешь со мной, я остаюсь здесь!
— Что?..
Холодная улыбка не смягчила жесткую, прямую линию его рта.
— Ты слышала, что я сказал? Выбирай! Пойдешь со мной, или мне придется остаться у тебя.
Кусая губы, Эмма уставилась на его суровое лицо.
— Абсолютно нет никакой необходимости оставаться здесь, — в конце концов произнесла она. — Собаки…
— Эмма, кто бы ни оставил эту куртку, он вспомнит, где она! — И, предвидя ее следующее возражение, Кейн добавил: — Ведь у него есть ключ от дома. Он, по всей вероятности, подружился с собаками, иначе не чувствовал бы себя таким уверенным в доме. Многие люди относятся к ротвейлерам с большой осторожностью.
— Это могла быть и женщина, — предположила Эмма. Она взглянула на Лаки и с трудом произнесла: — Кейн, а это мог быть Дейви? Он очень дружен с собаками. И у Фрэн есть ключ. Может быть, он подумал, что Лаки одиноко, когда меня нет, и пришел навестить его?
Снова опустившись на колени рядом с курткой, Кейн слегка повернул ее, чтобы Эмма могла увидеть ярлык.
— Фрэн не может позволить себе дорогие кожаные куртки из модных магазинов. А Дейви не вор.
