умел за себя постоять. Это в «цивильном» обществе политиков и современных буржуев он мямлил и заикался, когда не удавалось подобрать аналог уголовному суржику или матерному словцу, а вот по фене он жарил, как дышал. Витя тоже, как оказалось, не забыл тюремную речь.
— Мы, наверное, на улицу… — испуганно произнес толстячок Мамонов, бочком-бочком незаметно пробираясь к выходу.
— Да… наверное… — вторил ему депутат Пронин, вцепившийся побелевшими пальцами в свой брючный ремень. — Там… подождем… вас…
Едва они добрались до дверей кабинета, как их словно ветром сдуло — только донесся дробный перестук каблуков их модных и дорогих штиблетов, по не менее дорогому паркету из ценных пород древесины.
Но два взвинченных рецидивиста даже не заметили их скоропостижного исчезновения, они буробили друг друга взглядами налитых кровью глаз — кто кого переглядит. Хорек так и не понял: с чего это он вдруг так психанул? Ведь к Бульдозеру он шел совсем с другим настроением — наладить пошатнувшиеся отношения. Видимо нервозность последних дней сыграла с ним злую шутку — вот и встал «в позу». Ведь если рассудить по понятиям, авторитета у Хорька тоже хватает, и давить на него Витек может только с одобрения сходки! Иначе — голимый беспредел… Хотя после веселых девяностых кого сейчас беспределом удивишь? Не те сейчас времена… Вон, даже статейку в УК РФ под номером 201.1 тиснули — «Занятие высшего положения в преступной иерархии»… Так что светиться сейчас никому из них не с руки!
— Ша! Гоша! — неожиданно произнес Витя, тяжело откидываясь на спинку кресла. — Чего это мы с тобой друг на друга вызверились? Прямо девяностые накатили… — Его мясистое лицо покраснело и пошло крупными пятнами, видимо поднялось давление. Бульдозер достал из ящика стола упаковку каких-то таблеток, вылущил в горсть несколько штук и закинул в рот, запив элитным коньяком.
— Сам не понял, пахан… — Пожал плечами Хорек. — Тоже ни с того, ни с сего накатило… Прямо как в старые добрые… Эх! Где мои семнадцать лет?
— А где мой черный пистолет? — произнес тон ему Витя.
Напряжение отпустило, и они вместе весело заржали. В кабинет ворвался испуганный и запыхавшийся телохранитель с пистолетом «наголо»:
— Виктор Палыч… там это…
— Иди уже, Вася! — отмахнулся от него депутат. — Без тебя все вопросы порешаем!
— Так я… — заикнулся боевик.
— Свали, пока я добрый! — вновь рявкнул Бульдозер, и охранник мгновенно исчез за дверью. — Как же меня все это раздражает в последнее время… — устало признался Бульдозер. — Ты видел, с какими бакланами приходится дела иметь? — спросил он «родственную душу». — А вот надо, Гоша! Надо! Один из них, можно сказать, «металлургический король», а второго логистика… Хочешь урвать свой кусок, будь добр… Тьфу! — Он недовольно скривился. — Я таких терпил когда-то на кулак десятками мотал… Они передо мною на цырлах бегали, ботинки мои были готовы языками вылизывать, только бы свои жалкие душонки откупить…
— Знаю, бугор, знаю, — сочувственно произнес Хорек. — Мне тоже не сладко приходится… Так чего произошло-то?
Речь старых уголовников постепенно «выравнивалась», выбираясь из привычного обоим «жаргонного омута» — время все-таки брало свое.
— Понимаешь, Гошан, — произнес Бульдозер, плеснув в стакан еще коньяка, — вот эту самую цацку я своими руками сдал в восемьдесят восьмом году во всесоюзный общак… Казначеем тогда легендарный вор был — Семен Метла…
— Знаю за такого, — кивнул Хорек. — Знаком не был — я-то помоложе, да и совсем в другом регионе промышлял. Но за его смерть слышал от знающих братков, и за пропажу общака тоже.
— Всем миром казну искали, — сообщил смотрящему Витя. — Раритетные вещи в том общаке были. Метла в этом толк знал — отбирал только настоящие шедевры! Но вот какая штука — ни один из этих шедевров за последующие годы нигде не всплыл. Можешь мне поверить — я долго караулил, ведь общак именно мне Семен должен был передать. Как раз перед его смертью мне общак братва на сходке вверила — старый стал Метла, чтобы его хранить.
— Так ведь и того, кто его завалил, тоже не нашли?
— Не-а, — мотнул головой Бульдозер, — гиблое дело оказалось. Сгорела его хаза — и никаких следов. Сами искали — да все впустую… Ни исполнителей, ни заказчиков, ни общака — все концы в воду! И вот сейчас ты мне приносишь то самое колье… У меня из-за него с Метлой целый конфликт едва не разгорелся. Откуда, Гоша, ты его достал? Ведь эта первая ниточка за, сука, тридцать четыре года! Кто тебе его сосватал? Даже эта цацка — тьфу, по сравнению с остальным содержимым пропавшего общака! Ты это понимаешь?
— Еще бы! — ухмыльнулся Хорек — что-что, а деньги считать он умел. Особенно чужие, но часть которых, может, и прилипнуть к его рукам… так сказать, в процессе… Колыван сегодня утром мне эту цацку подкинул, — сообщил смотрящий.
— Кто по масти? — приподнял брови Витя.
— Так, Жорик[2] один, мокрушник к тому же… — И Хорек в двух словах поведал пахану очень интересную историю Стаса.
— Неожиданный финал, — задумался депутат. — Значит, тех залетных терпил он не знает?
— Говорил — первый раз видел. Случайно одного вальнули, когда бабки трясли, а второго — паровозом — хвосты обрубить.
— То есть, опять двадцать пять? — недовольно проворчал Бульдозер. Но он чувствовал, что этот, так неожиданно появившийся след обязательно должен вывести его на потерянный в прошлом общак. — Значит, слушай меня внимательно, Гошан, для начала притащи ко мне этого твоего Стаса, я сам с ним поговорю по душам — не свистит ли твой Жорик. — А то может весь тайничок в одно рыло оприходовал, а нас за нос водит! А если действительно не сбрехал — поставим его на след — пусть носом землю роет! Если найдет — я его хоть перед самим чертом отмажу, а не только перед легавыми и судьями!
[1] Герои шоу «Наша Раша» — депутаты думы Пронин, роль которого исполняет Сергей Светлаков и Мамонов — изображает которого Михаил Галустян.
[2]Жорик — 1. ранее судимый; 2. мелкий вор.
Глава 11
Из кабинета начальства майор Поликарпов вернулся не в самом лучшем настроении, что сразу заметила Светлана Дроздова. Да и
