— Мили, я могу объяснить, — понял, значит. От этого стало, почему-то еще обиднее. Хранитель хотел подойти, но я остановила его, покачав головой, — ты ведь знал, Дейви? Сам говорил, это друг. Значит, вы нарочно заманили меня в ловушку? Вы могли сказать, кто Крис, но молчали, — обида змеей сковывала разум, застилала глаза. Сейчас я не хотела никого видеть и слушать, встав из кресла, отправилась на выход. Путь преградила пантера.
— Выслушай нас, это важно. Потом можешь холить и лелеять свою растерзанную гордость дальше, — и как я раньше не видела сходства? У них же характеры жутко похожи, оба властные, не терпимые к чужой слабости, умные. Да, определенно, Кристиану подходил такой хранитель. Вернулась обратно, усевшись в кресло, черный леопард сел напротив меня, начиная рассказ.
— Когда ты появилась, мы с Дейви решили тебя спрятать, а прятать лучше всегда на виду, реже находят. Обучали магии, те книги, что я приносил, были из библиотеки Криса, а что бы их взять, это еще ухитриться нужно. Помнишь, мы с Дейви периодически пропадали? Мы искали везде ответы, пытались помочь. И сегодня тоже ходили, именно поэтому упустили тебя и Криса. И вообще: вот спас он тебя, подлечила его, а влюбилась то зачем? Кто просил?
Как бы там ни было, мы узнали, что скоро будет восстание. Эльфы гордый народ и им не нравится порядки, что установил Крис, готовится покушение.
Детали мы еще не выяснили.
Орден, слышала о нем? Вот эти милые сумасшедшие верят, что если они принесут в жертву рыжую ведьму и самого сильного мага, то вернут на землю Самари. В далекие времена ей поклонялись жрецы тьмы, которые приносили в жертву детей и женщин, ради достижения своих целей, увеличения силы. Жрецов истребили, храмы сожгли и запретили упоминать о ней. Но, видимо, кто-то вспомнил. Рыжих ведьм раньше было много, но Байлиз постарались на славу, теперь из рыжих лишь ты, а сильнее Криса трудно найти. Почему не решились раньше на ритуал не понятно, ведь Орден существовал еще при отце Кристиана.
Есть вероятность, что эльфы, или некоторые из них, как то связаны с Орденом. Здесь, в особняке, ты в безопасности, Крис, я уверен, сможет защитить себя. Если говорить о проклятье, я и раньше считал, что оно либо не дописано, либо толкуют не верно.
Переваривая полученную информацию, смотрела на хранителей. Да, не хорошо вышло, они старались, а я во всех бедах обвинить решила. Тяжело вздохнув, прикрыла глаза. Вот так попала я, как выбраться теперь?
— Простите меня, я не права, — попыталась улыбнуться, но это выходило с трудом. Вот, что теперь делать? Как поступить?
— Ладно уж, тебя понять можно, — ответил мой черный кот, запрыгнув обратно ко мне на колени, — дело осталось за малым: понять пророчество. Давайте, напомню его.
Падет последняя звезда
И в мире в тот же час
Придет проклятье навсегда,
Исполнив мой наказ:
Итак, давайте разбираться. Последняя звезда, это предсказатель наш. Характер, я вам скажу, у него был скверный, самовлюбленный и заносчивый человек, правда и положительные черты в нем были.
— Не отвлекайся, Дейви! — прорычал Байлиз, Дейви не повел даже ухом, однако, продолжил рассказ о пророчестве.
- Вторая строфа гласит:
Проклятье род получит твой
За все свои грехи
Их кара ждет за нас с тобой.
А ты, дитя, беги!
Ну. Мили, догадалась?
— Да, видимо, какой — то ребенок должен убежать, а проклятый род, род Байлиз.
— Верно. У предсказателя и его жены была дочь, правда умерла, спустя сутки, после гибели родителей, — задумчиво продолжал Дейви, глядя, куда — то перед собой.
— Это точно известно? — уточнила я.
— Конечно! Служанка не доглядела и малышка вышла погулять, ушла от особняка далеко, был вечер и ее не заметили. Нашли лишь окровавленные вещи, ребенка, вероятно, растерзали хищники, — недовольно прорычал Байлиз. эта история ему была неприятной.
— Кто же тогда должен сбежать? — не поняла я.
В библиотеку, где мы засели, пришла Берта и принесла ужин, желудок сразу напомнил о себе. Овощи на пару и мясо были просто восхитительными, а ягодный морс придавал сил и дарил отличное настроение. На пару минут, я даже забыла обо всех своих злоключениях. Хранители с удовольствием поедали сырое мясо, жмурясь от удовольствия. Перекусив, мы решили продолжить разбираться с пророчеством завтра, так как сил уже не было совсем, а от переизбытка информации начала болеть голова.
Распрощавшись с друзьями, я отправилась спать.
Глава 26
Мелисса
Холод. Он проникал в тело, затмевал разум, поглощал меня, растворяя в пространстве, и даже мысли уходили на второй план. И только холод остался.
Когда я зашла к себе, дикая боль сковала тело, казалось, мне сломали все кости разом, я хотела кричать, развернувшись, дойти до двери, позвать на помощь, но боль оказалась сильнее. Пожирая меня, она заставляла покориться, слушать лишь ее и молчать, ведь с каждым движением, она становилась сильнее. Я пыталась бороться, прикусив губу до крови, увы, это не спасло меня. Дышать было трудно, тяжело, казалось мне в горло залили жидкий огонь, растекаясь по венам, он выжигал все внутри.
Нет, подняться с пола, где лежала в позе эмбриона, я не могла. Уплывая во тьму и возвращаясь обратно, надеялась, что кто-то придёт, спасет меня. И только яркая луна, ласкала, укрывала своим светом. Свет не спасал, не грел и не прогонял мою госпожу. Да, госпожу, потому, что я уже смирилась с болью.
Звезды то ли смеясь, то ли хотели подбодрить, подмигивали мне, но уже было все равно.
Ночь, уступив свои права, прощалась со мной, так же как и моя госпожа. С первыми лучами яркого солнца пришел холод. Мне казалось, что даже сердце стучит медленнее, а кровь замедлила свой бег. Я не чувствовала ни рук, ни ног. Да и зачем они мне? Какая теперь разница, что будет? Все глупо и не важно. Нет ничего прекраснее покоя, в нем лишь смысл. В тишине, равнодушии и тьме. Есть только он и она. Мои повелители, Холод и Боль. Я смирюсь. Я принимаю вас.
Последнее, что помню, равнодушно отметила, что в покои кто-то зашел, правда, мне теперь это не важно. Закрыв глаза, я уплыла во тьму.
Сколько я уже здесь? Где, здесь? Иногда сознание возвращалось ко мне, причиняя страдания, тогда я была рада, вновь очутиться во тьме, в долгожданном покое.
Медленно, будто сопротивляясь и опасаясь меня, тепло просачивалось в тело. Зачем? Мне было хорошо, все равно. Для чего тепло? Нужно лишь сдаться и все пройдет, это правильно, это верно. Зачем бороться, для чего? Безразличие…равнодушие…вот. что важно..
Сквозь тьму пробивался встревоженный голос, приятный, грубый. Хотелось его слушать. Кому он принадлежит? Я вновь чувствую руки, мне становится теплее, но все же недостаточно, что бы чувствовать, говорить или двигаться. И нужно ли? Тьма и холод, вот, что важнее жизни.
