— Чего тебе нужно именно от меня? — я скинула его пальцы, чтобы он не хотел, мне было не приятно от его общения.
— Тебе не стоит так со мной разговаривать — Он потянул меня вперед за нитки жемчуга на шее — Я одним пальцем могу тебя раздавить.
— Что ты хочешь? — снова переспросила я.
Он ничего не сказал. Он смотрел мне в глаза, ища то, что не было там. Затем он понизил свой голос и откинулся назад.
— Я хочу чтобы Виктор сел в тюрьму. И ты — его палец оказался на уровне моей груди — мне в этом поможешь.
— Это как же? — я не могла понять, что же такого он хотел, чтобы человек просто исчез. — Ты хочешь чтобы я обманула судью. Чтобы врала?
— Ну зачем так грубо? — Он встал — Мы оба прекрасно знаем, что ему светит лишь условка, мне же нужно совсем наоборот. Ты сделаешь свою работу, мой свидетель даст показания.
— Никакого свидетеля на самом деле нет? — Задыхаясь, я могла почувствовать, как все цвета сошли с моего лица. Мое сердце больше не билось, оно дико стучало и было готово выпрыгнуть из груди, а мои глаза стали такими большими, как только могли.
— Твой друг, адвокат, очень хорош в своей работе я признаю это — сказал он. — Но я думаю, ты очень хочешь остаться на своей работе. Не так ли?
Я проворчала, когда он сжал мои жемчуга и потянул меня так близко, снова, что наши губы почти соприкасались.
— Зачем же ты… так? — Я заикалась, пыталась отвернуться от него, но его хватка мешала мне двигаться — Что он тебе сделал?
— Полковник обещал мне свою дочь, но этот придурок мертв, теперь же на моей дороге стоит Виктор — грубо сказал он — Избавлюсь от него и девушка моя.
Глава 8
Макс
Боль. Это было единственное, что Виктория чувствовала на протяжении длительного времени. Она никак не приходила в чувства, я же сидел либо в коридоре, или около нее. Когда, наконец, спустя долгое время она смогла открыть свои опухшие глаза, ее крики боли были слышны в коридорах и медсестры спешили к ней, чтобы ввести ей еще больше обезболивающих медикаментов.
Девушка была полностью зависима от медсестер, которые заботились обо всех ее основных потребностях, забирая те остатки гордости, что у нее остались.
Я налил себе чашку кофе, когда увидел идущего по коридору Фила и его девушку.
— Фил — поздоровался я.
— Она пришла в себя?
— Да, она пришла в себя, но она под действием препарата, так что не совсем понимает, что да как.
Его лицо затвердело.
— Виктор как?
— Незнаю. Он уже неделю под замком. Нужно как то вытащить его.
— У нас теперь нет связей в прокуратуре, после отставки окружного прокурора — Фил пожал своими широкими плечами.
Я молча кивнул соглашаясь.
— Я сама буду следить за ее здоровьем, она спасла мою жизнь. У нас прекрасные врачи, — сказала Анастасия.
— Я согласен с тобой — я бросил на нее сочувствующий взгляд — Но все что нужно уже сделали. Остаётся только ждать.
К нам подошла одна из врачей, которые работают тут — Она пришла в себя можете с ней встретиться.
Войдя в палату, мы обнаружили девушку в сознании, сейчас она была более способна к разговору.
— Привет — я сел возле ее кровати — Как ты?
— Хорошо — она с трудом улыбнулась — Голова сильно болит.
Доктор подошла, попросила ее наклонить голову и надела перчатки. Пальпируя её голову, она обнаружила больное место и отошла.
— Это не страшно. Ты испытываешь головокружение? В глазах двоится? Ты что нибудь чувствуешь в ногах?
Вопрос доктора удивило ее.
— Что с моими ногами?
— Не переживайте — пробормотала доктор, касаясь ее рук и осматривая их. Она задрала ее ночную рубашку, чтобы посмотреть колени и её ступни, и выпрямилась. Ее взгляд задержался на Вике — У тебя впереди довольно долгое лечение и восстановление. Немножко терпения и ты сможешь снова ходить. Мы можем привести психолога. Тебе пришлось многое перенести.
— Я нечего не хочу. Честно говоря, я просто хочу спокойно полежать и лечь спать. Тогда всё будет просто прекрасно.
Доктор стянула перчатки, бросила их в урну и кивнула.
— Макс — она прикусила губу — А где Виктор?
Дверь открылась, Арсения вошла в кабинет.
— Здравствуйте — поприветствовала она, ее взгляд задержался на Виктории — Вы очнулись. Меня зовут Арсения, я прокурор предс….
— Можно тебя на секунду? — перебил ее, я не хотел чтобы Виктория знала, что Виктор в тюрьме.
* * *
Арсения
— Что ты хотел? — спросила его я, после того как вышли из палаты, мне не очень хотелось с ним беседовать.
— Не говори ей о Викторе. Это ее сильно ранит, я не хочу чтобы она волновалась.
Он так беспокоится о ней, он никогда так не разговаривал со мной, с любовью в устах. Я с болью осознала эту истину, и меня пронзила жгучая ревность.
— Я не имею права скрывать это от нее, она должна знать ведь она его девушка — прошипела сквозь стиснутые зубы, я хотела напомнить ему, что она не его, а его друга.
— Ты ревнуешь? — Его глаза опускаются ниже. Он поднимает бровь, ожидая моего ответа.
— Даже не думала — говорю я с улыбкой, но все-таки, он попал в точку, я открыта для него, как книга.
Я чувствовала, что мои щёки горели от смущения, он мне довольно подмигнул. Его глаза бродят по моему телу, но на этот раз вопиющий голод присутствует в его взгляде, как будто он вскрыл мою блузку и юбку-карандаш, оставив меня уязвимой и голой.
— Сейчас разговор не о нас — я достаточно жестко стреляю взглядом в его сторону, нужно решать другую проблему, а не раздевать друг друга — у твоего друга проблема.
— То есть?
— Виктор убил полковника, как ты знаешь мой отец временно отстранён, так вот окружной прокурор хочет, чтобы он сел.
— Полковник? — Макс смачно выругался — В чем проблема этого мужика?
— Отец девушки обещал ее. Ему мешает Виктор — Сердце заколотилось так быстро, что казалось, оно не стучит, а гудит — И я согласилась.
— Что ты сделала? — прошипел он.
Я постаралась придать своему лицу убедительный жалостливый вид, на сколько была способна, и искренне добавила: — Он думает, что я на его стороне, у меня уже давно есть план.
Я понимала, что это — не самый лучший вариант, но другого у меня пока нет. Так что надо использовать то, что имеется.
— Ты уверена? — серьезным тоном спросил Макс — А если у тебя не получится? Что если он сядет в тюрьму? Как мне потом в глаза Виктории смотреть?
