Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
— Натали, как я скучал.
— Макси-и-и-м, — она засмущалась и вытянула длинную розу. Сразу распознала, какой цветок предназначен именно ей. Хотя они расстались почти год назад, Максим не забыл о её вкусах. — Спасибо, дорогой. Нам тебя не хватало.
Следующими под комплименты попали официантки. Получили свои букеты, заряд хорошего настроения и вернулись к посетителям с искренними улыбками. Цветами обзавелись повара и даже уборщица. Максим никого не забыл.
Юзефовна наблюдала за Максимом, сложив руки на груди и покачивая головой. Когда он приблизился к ней с букетом жёлтых тюльпанов, она громко цокнула языком.
— Ну и хитрец. Каждый раз думаю, откуда в тебе это?
— Что «это»? Врождённое обаяние, потрясающая харизма, дьявольская красота?
— И это тоже.
Максим вручил букет и поцеловал Юзефовну.
— Лера, это всё из-за тебя. Разве не видишь, я влюблён?
— Вижу, — легко согласилась бухгалтерша, — но не в меня.
— Ты разбиваешь мне сердце, жестокая женщина.
Валерия взяла букет, бросила взгляд на веточку сирени.
— Одаришь Катю и зайди в кабинет.
Максим кивнул, поймал взволнованный взгляд девушки у кассового аппарата. Судя по её растерянному виду, она готовилась убежать или упасть в обморок.
— Катюша, это тебе. Такая же лёгкая, воздушная и чуть опьяняющая, как ты.
— Максим Леонидович, не стоило.
— Как это не стоило? Ну, хочешь, я её выброшу?
Он сделал шаг в сторону урны, сделал вид, что действительно собирается отправить туда ветку сирени, но Катя перехватила её, прижала к груди.
— Не надо. Не выбрасывайте. Она красивая.
Максим подмигнул Кате и направился на кухню.
Юзефовна открыла дверь в кабинет настежь.
Расправляла в вазе тюльпаны, поглядывая в зал. Последнее время она всё чаще соединяла свою строгую обитель с общим помещением, а ведь раньше предпочитала одиночество и тишину. Сегодня ей хотелось почувствовать сопричастность к весенней радости, быть со всеми и видеть Максима.
На всякий случай она проверила дверцу большого холодильника, где ежедневно вывешивалась информация о праздниках, фотографии и даже новые рецепты. Максим обычно пополнял коллаж распечатанными на принтере смешными цитатами и картинками. Новых объявлений не было. Значит, цветочное подношение без повода, просто от хорошего настроения.
Максим надел белый фартук, тщательно вымыл руки и направился к своему «острову» у окна.
Юзефовна выглянула из комнаты.
— Что на Пасху решили?
— А вы без меня ничего не придумали?
— Давно уже, но может, у тебя ещё есть идеи?
Максим достал муку, сито и на несколько секунд замер, задумчиво глядя на колышущиеся за стеклом ветки абрикоса.
— Хочу кулич, как у бабушки: с крашеным пшеном и плохо растворёнными крупинками сахара в жидкой глазури. Можно даже с чуть пригоревшим донышком.
Юзефовна хмыкнула.
— Просто позвони бабушке, раз так скучаешь.
Максим не просто скучал. Для него этот праздник был символом личной утраты. В конце апреля умер дедушка, а через три дня, именно на Пасху уехала мама. Тогда Максим не знал, чем вызван её внезапный отъезд. Мама всегда была непредсказуемой. Её носило легко и беззаботно, как перекати-поле. Потом бабушка поведала тревожным шепотом, что на маме проклятие, и она уехала, чтобы оградить семью от его последствий. И Дедушка умер именно из-за неё. Максим не поверил, разозлился и поссорился с бабушкой. И от бабушки, и от мамы ещё не раз слышал бредовую версию, они обе верили всерьёз. Постепенно он привык к этому объяснению настолько, что вполне допустил, как правду, но обида на маму слабее не стала.
После нескольких месяцев неприятных событий и затяжной чёрной полосы, случилась финальная точка. Дедушка умер странно и как-то нелепо. Косил на поле траву и сильно разрубил себе ногу острым лезвием. В больнице стопу обработали и зашили, выдали костыли, но ходить на раненной ноге не разрешили. Уже на следующий день дед заскучал и вечером засобирался в магазин. Хотел послать Максима, но тот как раз уходил на «открыточное задание» и сделал вид, что сильно торопится.
На самом деле Максим терпеть не мог, когда его посылали за выпивкой. Чувствовал себя крайне неловко, будто брал алкоголь для себя и оправдывался, прикрываясь дедом. К тому же дедушку в пьяном виде не переносил. Тот становился, нудным дотошным и злобным. Начинал ругать власть, соседей и бабушку. Выпивал он не часто, но если это случалось, изводил всех.
Не уговорив внука, дед поплёлся сам. На обратном пути на обочине его сбил малолетний мотоциклист, угнавший транспорт отца. Дедушка не успел отбежать. На одной ноге, да ещё с костылями, был не слишком-то манёвренным. От удара он потерял сознание, умер в больнице на следующий день.
Бабушка не плакала, затаилась и затихла, словно присмиревшие обиженные на дождь жаворонки, а вот мама стонала и громко плакала. Она всегда ярко выражала эмоции, будь то радость или горе. А потом словно по щелчку, они с бабушкой поменялись ролями. Бабушка плакала, не переставая, мама умолкла.
А потом уехала.
Если и было проклятие, то, пожалуй, оно было на Максиме. Он лишился мамы, а она жила весело, ярко, кажется, абсолютно не страдала в разлуке с единственным сыном. Она присылала письма и фотографии, сделанные в диковинных местах. О большинстве загадочных достопримечательностей Максим и не слышал. Что-то из местного фольклора или городских легенд. Ольгу интересовало всё необычно и броское, как она сама. Иногда она звонила, настойчиво выпытывала у Максима о делах сердечных, о своих же сильно не распространялась. Максим догадывался, что её мужчины менялись регулярнее, чем зубные щётки.
Прокручивая в голове воспоминания, Максим и не заметил, как приготовил десерт, ради которого сюда пришёл. А ведь действительно, кулинарные телодвижения его успокаивали. Постепенно мысли о маме вытеснили более свежие и приятные — о книжном магазине и пареньке, заполучившем «Идиота».
Максим отставил в сторону чашку с карамельным кремом и прислушался. Кроме привычных звуков кондитерской: голосов, жужжания кофемашины, стука вилок о тарелки, бормотания радио, пробивались другие странные и необъяснимые, похожие на щелчки или тиканье часов. Будущее менялось каждую секунду, разветвлялось, перестраивалось и расщеплялось. Он не умел это видеть, но он мог менять. Впервые его поразило догадкой: есть те, кто видят будущее, но почему-то не могут вмешиваться. Они знают, куда нужно свернуть и где подложить соломку, но почему-то сами не встревают, оставляют активные действия ему. Таким, как он.
Максим опять почувствовал зуд зарождающегося любопытства: кажется, нужно снова повторить расследование и узнать, кто же стоит за этими открытками? И самое главное — почему последнее время у него случилось столько провалов? Что-то мешает ему, как прежде легко и беззаботно перекраивать реальность. Что-то или кто-то.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
